Джуд Деверо: Навеки

Носилки принесли к дереву и опустили на землю. Затем Кристофер, Онтелия и ее дочь ушли. Когда они скрылись из виду, я освободила невольных помощников. Пусть не вспомнят, что им пришлось сделать.

Я повернулась к стоящей под деревом группе. Там была Лиза Хендерсон, и стоило ее увидеть, как в мой мозг хлынула информация. Я не могла отыскать ее потому, что у Лизы не было подлинной связи с Линком. Чтобы найти человека, мне требовалось прикоснуться к чему-то близкому ему. Взглянув на женщину, я сразу поняла, что она была заперта в маленьком изолированном домике во владениях Дельфии и Нарциссы. Жадные сестрички оставили ее там на много дней, одурманенную до бесчувствия. Несколько часов назад объявился Барни, разбудил ее и начал избивать, требуя открыть, где прячется мальчик. Перенеся побои, Лиза ничего не сказала мучителю о сыне: ни о его прошлом, ни о настоящем. Теперь я знала, что она только сыном и жила.

В ярости от того, что его планы расстроились, Барни ушел, не потрудившись хорошенько запереть Лизу. Он сначала хотел убить ее, но одумался и решил, что она и чудо-ребенок еще пригодятся ему в будущем, и сосредоточился на том, чтобы добраться до «Тринадцати Вязов» и поджечь особняк. Барни не собирался оставлять в живых никого из гостий, способных впоследствии свидетельствовать о провале его плана. Он нашел наверху полупьяную Сильвию и поджег комнату, заперев внутри неудачливую шпионку.

Когда Барни ушел, Лиза освободилась от пут, выбралась из окна и убежала. Тот, кто указал ее сыну дорогу к дереву с раздвоенным стволом, направил туда же и ее.

Повернувшись, я наконец заметила маленького мальчика. Он был очень похож на Линка, только немного светлее. Это был ребенок из моих снов. Дитя, которое поможет мне отыскать мужа.

Единственное, что мне стало известно о нем – мальчика охраняли. Пока я наведывалась в церковь, он тоже был там. За ним присматривали пастор с женой, даже не подозревавшие, что ребенка ищут.

Когда я общалась с Папашей Элом, то почувствовала, что следы ведут в церковь, но потом это ощущение исчезло, словно кто-то его стер.

На мгновение я восхитилась немереной силой, которая потребовалась, чтобы полностью спрятать от меня мальчика. Неужели это сделал Девлин? Это он велел ребенку покинуть укрытие и прийти к нам?

«Нет», – подумала я, и внезапно поняла, что Девлин – инструмент, так же как Зеркало Нострадамуса. Девлин не более чем инструмент, которым воспользовался очень, очень могущественный человек.

«Кто?» – попыталась я угадать. Я была уверена, что никогда прежде не встречала никого столь сильного, но тут вспомнила, как легко была обманута в Коннектикуте, так что возможно, кто-то снова провел меня.

Я посмотрела на Лизу Хендерсон. Та сжимала ладошку сына обеими руками, словно защищая малыша. Заметив мой интерес, она встала между мной и ребенком. Но мальчик, высокий для своего возраста, выступил вперед. Я увидела, что в теле ребенка скрывается старик. Он столько пережил за свою короткую жизнь и так много узнал. Очевидно, мальчик чувствовал наше духовное родство.

Мы с сыном Линка ничего не сказали друг другу. Между нами мгновенно возникло понимание, не требующее слов. Он опустился на колени слева от отца, со стороны сердца. Когда Амелия появилась у головы Линка, я услышала, как Лиза задохнулась, увидев привидение, но мальчик даже не взглянул на призрака. Похоже, этот ребенок способен не только исцелять.

Я преклонила колени по другую сторону от тела, и мое белое платье лужицей растеклось по земле. Нарцисса нарядила меня в это платье, зная, что Дельфия собирается меня убить по приказу Барни. Она сочла проявлением любезности облечь меня в белый саван перед встречей с Создателем. Но Девлин разбудил меня и проводил в комнату Амелии. Он вывел большую часть наркотика из моего организма, но я все еще чувствовала сонливость, поэтому вытянулась на полу и задремала.

Поверх безжизненного тела Линка я посмотрела на мальчика, затем опустила на землю сумку, которую сжимала до сих пор, и расстегнула. Я уловила, что за последний час в сумке что-то произошло, хотя не подозревала, что именно. Раньше она была тяжелой из-за массивного стеклянного шара, теперь вдруг сделалась очень легкой.

Когда я открыла сумку, оттуда вспыхнул белый свет. Прекрасный и теплый, он становился все ярче, пока вокруг старого дерева не засиял огненный шар. На ветке в петле висел человек, шея его была сломана. Мартин. Совсем как Линк, только с более темной кожей. Слева послышался мучительный стон Амелии, но она не оставила своего места у изголовья Линка.