Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

— Сними рубашку!

Джордана не шелохнулась. Тогда он резко наклонился и, рванув тонкую материю, стащил с нее ночную рубашку, оголив груди. Бейдр взял каждую в ладонь и больно стиснул.

— Ты этого хочешь? — прохрипел он.

Джордана молчала. Резкая боль заставила ее непроизвольно ахнуть. Она некоторое время смотрела ему прямо в глаза, потом перевела взгляд на его дрожащий от возбуждения член.

— Ты этого хочешь? — повторил он.

— Бейдр! — взмолилась женщина.

В следующее мгновение она ощутила во рту огромный живой кляп. Джордана задохнулась и закашлялась. В голосе мужа звучала издевка.

— Ах, тебе нужно другое, неверная шлюха? — он оттолкнул от себя ее лицо. — Может быть, это тебе придется по вкусу?

Он в мгновение ока распростер ее тело на кровати и запустил ей три пальца во влагалище. Это произошло так быстро и неожиданно, что Джордана застонала от боли. Бейдр начал резкие движения пальцами взад и вперед, в то время как другая его рука потянулась за ампулой, которую он тут же раздавил прямо у нее перед носом. Все ее тело забилось в мучительной агонии следующих один за другим оргазмов.

Он вдруг убрал пальцы и перевернул ее на живот.

— На карачки — подобно грязной шлюхе, какой ты и являешься! — скомандовал он и с размаху хлестнул ее ладонью по ягодицам. Она закричала, но его сильная рука еще и еще раз с силой опустилась на ее бедную плоть. Женщина скорчилась от боли.

«Это какое-то безумие, — думала она. — Наверное, я схожу с ума. Это ужасно!» — однако она невольно начала испытывать удовольствие от тепла, разлившегося по всему телу.

— По-собачьи, женщина! — озверело крикнул Бейдр.

— Сейчас, сейчас, — стонала Джордана, становясь на четвереньки и высоко задирая ягодицы. Она оперлась на локти, груди свесились над постелью.

Почувствовал, как Бейдр пристраивается сзади, Джордана обернулась, чтобы поймать его взгляд.

— Прочь глаза, неверная сука! — заорал он, грубо хватая ее за волосы, чтобы она отвернулась.

Шедшая изнутри дрожь передалась всему ее телу. Однажды ей довелось наблюдать, как вот так же дрожала кобыла перед случкой. Теперь Джордана поняла, что чувствовало несчастное животное. Она вспомнила жеребца с гигантским органом, вонзившимся в кобылу, и как у той подвернулись ноги и она повалилась на колени, подчиняясь насилию.

Бейдр за волосы оттянул ее голову назад и вверх, так, что туго натянулась шея, и раздавил перед ней в воздухе вторую капсулу. Джордана вновь испытала судороги оргазма.

Она услышала хруст еще одной ампулы, но на этот раз Бейдр сам вдохнул сладострастное вещество и грубо, чуть ли не разрывая ткани, вторгся в пространство между ее ягодицами. Женщина опять закричала от боли и жгучего наслаждения и, подобно кобыле, в изнеможении опустилась на кровать.

Потом она не шевелясь лежала на своей стороне кровати. Бейдр тоже молчал. Ни звука. Ни жеста. Говорить было не о чем.

Однако через несколько минут он открыл рот и спокойно, как будто ничего не произошло, произнес:

— Ну, женщина, теперь ты знаешь свое место?

У Джорданы слезы подступили к глазам.

— Да, — хриплым от непролитых слез голосом прошептала она.

С тех пор так было всегда. Соитие перестало быть актом любви — даже ненависти. Он просто и грубо утверждал свою власть над ней.

Тем летом она взяла первого любовника. Дальше было проще. Но лишь с немногими ей удавалось достичь удовлетворения. И все-таки она кое-что получала от них. Искренне или притворяясь, за деньги или просто так, успешно или не совсем, но они старались, чтобы ей было хорошо.

Бейдр — никогда.

Джордану разбудило жужжание электробритвы. Сквозь открытую дверь ванной комнаты виднелась фигура Бейдра перед зеркалом, с полотенцем вокруг бедер. На его лице было знакомое сосредоточенное выражение: обычно процедура бритья полностью концентрировала на себе его внимание.

Джордана села и потянулась за сигаретой. Это былстранный уикэнд. Странный потому, что временами к нимкак будто возвращалась прежняя близость. И все-таки каждый раз какое-нибудь неосторожное слово нарушало очарование.

За это время они дважды занимались любовью. В первый раз Джордана сама все испортила, попросив сделать ейбольно. Эта просьба, высказанная в самый неподходящий момент, оттолкнула Бейдра.

Второй раз они были вместе вчера вечером, после тогокак выкурили по пахитоске, приготовленной Джабиром. Наэтот раз Джордана была готова отдаться—душой и телом. Гашиш помог ей расслабиться, сделал ее тело податливым, сердце покинула обида. Хотелось любить безыскусно и нежно. Она мечтала, чтобы Бейдр снова стал таким, как тогда, когда они только познакомились.