Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

Возмущенная насилием девушка на мгновение замерла и открыла рот для негодующего возгласа, но не успела набрать в легкие достаточно воздуха, как он раздавил пару крошечных ампул прямо у нее перед носом и вместо того, чтобы закричать, девушка содрогнулась, вся во власти неистового оргазма. Секундой позже Бейдр раздавил еще одну ампулу — для себя — и также задрожал от жгучего наслаждения, которому, казалось, не будет конца. Комната поплыла у него перед глазами, и он провалился в забытье. Дальше Бейдр помнил лишь, как проснулся и, пошатываясь, побрел в ванную.

И вот он снова стоял в изножии кровати, глядя на двух подруг, которые уже не вызывали у него никаких эмоций. Все было кончено. Девушки сделали свое дело — скрасили для Бейдра утомительный перелет из Лос-Анджелеса. Теперь он даже не мог вспомнить их имен. Бейдр отвернулся и равнодушно двинулся к двери, на ходу бросив Джабиру:

— Разбуди их и скажи, чтобы оделись.

Закрыв за собой дверь, Бейдр прошел по узкому коридору, миновал два гостевых отсека и очутился еще в одном просторном салоне, который служил ему кабинетом. Его личный секретарь и правая рука, Дик Кэрридж, сидел за письменным столом в дальнем конце салона. На столе перед ним высилось несколько телефонных аппаратов и телекс. Молодой помощник Бейдра был, как всегда, в безукоризненной белой рубашке и строгом темном костюме. Бейдру вдруг пришло в голову, что он никогда не видел Кэрриджа в рубашке с короткими рукавами.

Дик встал, приветствуя патрона.

— Добрый вечер, сэр. Хорошо отдохнули?

— Да, спасибо, а вы?

Молодой юрист слегка скривил губы—это была единственная гримаса, какую он позволял себе в присутствии шефа.

— Никак не привыкну засыпать в полете.

— Привыкнете, — успокоил Бейдр. — Это вопрос времени.

— Если за два года не привык, теперь уж вряд ли.

Бейдр нажал на кнопку вызова обслуживающего персонала, одновременно продолжая разговаривать с Диком.

— Что слышно? Никаких особых происшествий?

— Нет, сэр, все тихо. Что вы хотите — конец недели.

Бейдр кивнул. Они вылетели из Лос-Анджелеса в час ночи.

Из служебного помещения появился старший стюард, Рауль.

— Слушаю, сэр.

— Кофе по-американски, — распорядился Бейдр. Егожелудок еще не вполне приспособился к тому исключительно крепкому растворимому кофе, какой здесь подавали. Он вновь повернулся к Кэрриджу. — Выходили на связь с яхтой?

Тот сделал утвердительный жест головой.

— Я разговаривал с капитаном Петерсоном. У него все готово для сегодняшнего банкета. В аэропорту нас будут ждать несколько «роллс-ройсов» и — неподалеку в заливе — «Сан-Марко». Если на море штиль, катер за каких-нибудь 20 минут доставит вас в Канны. Машиной гораздо дольше — из-за кинофестиваля на дорогах жуткие пробки.

Стюард принес кофе. Пока он наливал его в чашку, Бейдр закурил. Потом отпил несколько глотков.

— Не хотите ли перекусить, сэр?

— Пока нет, спасибо. — Бейдр снова обратился к Дику — Моя жена на яхте?

— По словам капитана, она на вилле. На яхте сейчас находится Юсеф — он только что прибыл из Парижа. Просил передать вам, что пригласил какую-то сногсшибательную певичку.

Бейдр кивнул. Юсеф Зиад руководил парижским филиалом фирмы. Бейдр имел своих представителей практически во всех развитых странах Запада. Эти высокообразованные, чрезвычайно обходительные молодые люди были неравнодушны к деньгам и отличались изрядным честолюбием. Их главной задачей было подыскивать молодых девушек, способных украсить собой любую вечеринку из числа тех, без каких не обходится ни одна сделка.

— Соедините меня с миссис Аль Фей, — попросил Бейдр, направляясь в столовую. Не успел он занять место за круглым столом красного дерева, как затрещал телефон. Бейдр снял трубку и услышал голос своего помощника.

— Миссис Аль Фей нет дома. Ее личный секретарь говорит, что она отправилась на просмотр, а оттуда собиралась прямо на яхту.

— Спасибо, — Бейдр дал отбой. Он и не ожидал застать Джордану дома, особенно во время кинофестиваля, когда в городе постоянно устраивались какие-нибудь сабантуйчики. Ее влекло туда, где кипела жизнь. Бейдр почувствовал некоторое раздражение, но тут же подавил его. В конце концов, не это ли качество когда-то и привлекло его в Джордане? Она родилась в Калифорнии и воспитывалась не так, как арабские девушки. Американку не удержишь в четырех стенах. В свое время он пытался объяснить это своей матери, но она так и не усвоила подобный взгляд на вещи и до сих пор расстраивалась, что после развода с первой женой-арабкой он не связал судьбу со своей соотечественницей.