Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

— С какой стати они станут мне помогать? Я был рожден их врагом.

Шамир строго посмотрел на сына.

— Люди не рождаются врагами. Это приходит после.

— Какая разница? — парировал Бейдр и обернулся к Дику. — Так с какой стати им помогать мне?

Дик не отвел взгляда.

— Потому что я попрошу их об этом.

Губы Бейдра скривились в еле заметной усталой усмешке.

— Вы работаете на них?

— Да.

— Вы же не еврей. В чем дело?

— В свое время мои родители вернулись на свою родину, в Иорданию, — начал Дик. — Однажды их посетил человек по имени Али Ясфир и попросил разрешения использовать их маленькую деревню в качестве базы. Через несколько месяцев, после того, как были изнасилованы три девушки и многим другим были нанесены оскорбления, жители потребовали от партизан оставить их в покое. Ответ федаинов не заставил себя ждать. Смерть. Али Ясфир лично руководил уничтожением целой деревни. Только двум девушкам и маленькому мальчику удалось спастись. Они рассказали, как было на самом деле, — в то время, как федаины кричали на весь мир о последнем преступлении израильтян. Девушки своими глазами видели, как Али Ясфир заколол моего отца и мою мать.

— И теперь, после того, как вы меня предали, — с горечью произнес Бейдр, — вы думаете, что можете загладить свою вину, придя мне на помощь?

Дик по-прежнему не опускал глаз.

— Не только поэтому. А потому, что мы оба верим, что арабы и евреи могут жить и трудиться в мире. А такие, как Али Ясфир, сеют рознь. Они-то и есть наши враги, которых необходимо уничтожить.

В дверях стояли двое мужчин. Их можно было принять за арабов — может быть, даже скорее, чем Бейдра или его отца. Старик отличался высоким ростом. Головной убор почти скрывал его лицо, кроме большого, ястребиного носа. Запылившаяся, вылинявшая джеллаба волочилась по полу. Его молодой спутник был смуглый юноша с густыми усами сирийца, одетый в белую рубашку и брюки цвета хаки.

Бейдр и его отец поднялись навстречу. Генерал Ешнев представил:

— Доктор Аль Фей, мистер Аль Фей, генерал Бен Эзра.

Генерал впился в Шамира взглядом, а потом улыбнулся.

— Сколько же лет прошло, друг мой?

Шамир вдруг побледнел и ощутил внутреннюю дрожь. Он украдкой покосился на Бейдра, уповая на то, что тот не заметил его нервозности. Бейдр смотрел на генерала.

— Так это и есть твой сын, — произнес Бен Эзра. — Аллах был милостив к тебе. Он прекрасный молодой человек.

Шамир успокоился.

— Рад видеть тебя, генерал.

Бейдр удивленно посмотрел на отца.

— Вы знакомы?

— Когда-то давно наши жизненные дороги пересеклись в пустыне.

Генерал Ешнев решил положить конец личным воспоминаниям.

— Я бы хотел еще раз изложить нашу официальную версию, джентльмены, чтобы все было предельно ясно.

В настоящее время действует исключительно хрупкое соглашение о прекращении огня, и мы не можем позволить себе акцию, которая спровоцировала бы нашего противника.

Тогда пошли бы прахом усилия многих людей по достижению мирного решения, которого жаждет Израиль.

Он сделал паузу.

— Однако мы не несем ответственности за поступки частных лиц — по крайней мере, если они совершаются втайне от нас. Я понятно говорю?

Остальные закивали головами.

— Вот и прекрасно. Само собой, генерал Бен Эзра является частным лицом.

Он уже много лет как уволился из армии Израиля. А молодой человек — бывший сержант сирийских войск, он попал в плен у Голанских высот и освобожден по настоятельной просьбе генерала, под его честное слово. Его зовут Хамид.

Сириец отвесил почтительнейший поклон.

— Честь имею.

— Честь имеем, — откликнулись Бейдр и его отец.

— А теперь, джентльмены, я должен вас покинуть, — сказал генерал Ешнев. — К сожалению, у меня есть другие обязанности.

После того, как за ним закрылась дверь, все расселись вокруг небольшого круглого стола. Бен Эзра извлек из складок своей джеллабы несколько свернутых в трубочку карт и расстелил на столе.

— Неделю назад в Тель-Авиве я узнал о вашей проблеме и предпринял на свой страх и риск небольшую разведку. Первое, что необходимо было сделать, это установить местонахождение лагеря, где держат заложников. С этой целью я и добился освобождения Хамида. Много лет назад, когда мы с его дедушкой были молоды, вместе служили в британской армии; согласно семейной традиции Хамид тоже стал профессиональным военным. Я знал, что до войны он был инструктором в специальном учебном лагере Братства, где обучался женский корпус. Позже лагерь был ликвидирован. — Бен Эзра искоса взглянул на Бейдра и ровным голосом продолжал: — Ваша дочь Лейла провела в этом лагере три месяца. Хамид сообщил мне, что из нее вышел отличный боец и она гораздо серьезнее, чем другие, относилась к своим обязанностям. Ее политические взгляды проникнуты идеализмом. После ликвидации лагеря Хамид сопровождал ее в Бейрут, где он оставался, пока не решил вернуться в Сирию и поступить на военную службу, коль скоро федаинам больше не требовались наемники.