Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

— Вот и хорошо. — Она послала ему воздушный поцелуй, — До вечера.

Дик продолжал улыбаться, пока за ней не закрылась дверь. Потом его лицо приняло озабоченное выражение. В глубине души он сознавал: что-то не так. Даже совсем не так.

Бейдр поднял трубку. Голос Юсефа звучал вполне жизнерадостно.

— Я здесь в отеле и привез с собой из Парижа кое-что интересное. Мы не могли бы поужинать вместе?

— Нет, не думаю.

— Шеф, вы же меня знаете. Если я говорю «кое-что интересное», значит, это действительно что-то стоящее. Вы и представить себе не можете—такое роскошное тело, и она обожает проделывать разные штуки. Просто сгорает от страсти.

— Остудите ее. Как-нибудь в другой раз. Мы ждем кое-кого к ужину.

— Может быть, утром?

— Тоже отпадает. Мне предстоит ряд деловых встреч.

— В таком случае когда же я вас увижу? Завтра за обедом?

— Завтрашний день весь расписан по минутам. Встретимся сегодня.

— Сегодня? — с беспокойством в голосе переспросил Юсеф.

— Да. К полуночи гости разойдутся. Приезжайте через полчаса.

— Вы уверены, что не хотите приехать сюда? — настаивал Юсеф. — Девушка будет страшно разочарована. Я столько говорил о вас.

— Купите ей что-нибудь в ювелирном магазине и передайте, что мне очень жаль и я в равной степени разочарован.

— О’кей, шеф. Приеду ночью. В 12.30, да?

— Совершенно верно, — ответил Бейдр и дал отбой. Он все еще сидел в полутемном кабинете, когда туда заглянула Джордана.

— Мальчики ложатся спать. Спрашивают, придешь ли ты пожелать им спокойной ночи.

— Конечно. — Бейдр поднялся на ноги. Когда он проходил мимо Джорданы, она задержала его.

— Случилось что-нибудь?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты выглядишь озабоченным. Кто это звонил?

— Юсеф. Он приедет, когда разойдутся гости.

— А…

— Он приедет один. Нам предстоит обсудить одно срочное дело.

Джордана хранила молчание.

— Он тебе не нравится, да?

— Ты знаешь, я никогда не испытывала к нему симпатии. Он такой же, как многие другие из твоего окружения. Слетаются, точно стервятники, поживиться за твой счет. При этом делают из тебя прямо какое-то божество. Один такой встретился мне на яхте, а потом в Калифорнии, после твоего отъезда. Али Ясфир. Он из той же оперы.

— Я и не знал, что он приезжал в Калифорнию.

— Да. Я как раз выходила из отеля, он шел навстречу с Юсефом. Этим двоим палец в рот не клади.

Бейдра поразило, что она объединяет их между собой. Джордана понимает больше, чем он предполагал.

— Ступай к мальчикам, — напомнила она. — Они давно ждут. А потом нужно будет переодеваться к приходу гостей.

— О’кей.

— Бейдр.

Он обернулся.

— Спасибо тебе.

— За что?

— Я никогда не видела детей такими счастливыми. За эти две недели ты провел с ними больше времени, чем за последние три года. Им нравится, когда рядом отец. Мне тоже.

— Я и сам начал входить во вкус.

— Надеюсь, это продлится, — она нежно положила на его руку свою. — Давно не было так хорошо.

Бейдр не шелохнулся.

— А ты как думаешь? — настаивала Джордана.

— Посмотрим. У меня вечно столько дел!

Она отняла руку и придала лицу безразличное выражение.

— Давай поспешим. Мне еще нужно кое-что проверить.

Бейдр проводил жену взглядом, а затем поднялся в детскую.

Мальчики сидели на кроватях и ждали его. Он заговорил по-арабски.

— Хорошо провели день?

Оба ответили хором на том же языке:

— Да, папа.

— Мама сказала, что вы хотели меня видеть?

Дети переглянулись.

— Спроси ты, — сказал Мухаммед.

— Нет, — отозвался Шамир. — Ты старше.

Бейдр засмеялся.

— Давайте скорее спрашивайте, мне пора идти переодеваться.

— Ну, спроси! — настаивал младший сын.

Мухаммед поднял на отца широко распахнутые, посерьезневшие глаза.

— Нам здесь нравится, папа.

— Я очень рад.

Мухаммед повернулся к брату, словно ища поддержки.

— И мне нравится, — пропищал тот. — Теперь ты.

Мухаммед перевел дыхание.

— Нам обоим здесь нравится, папа… Вместе с тобой.

— А как же Бейрут?

— Мы не хотим возвращаться, — быстро произнес старший мальчик. — Там нечего делать. Нет снега, и вообще ничего нет.

— А как же школа?

— Мы уже гораздо лучше говорим по-арабски, — вступил в разговор Шамир. — Ты не мог бы… Мы подумали… — голос мальчика дрогнул, и он безумными глазами посмотрел на Мухаммеда.

— Мы хотим сказать, — подхватил тот, — не мог бы ты позволить нам учиться здесь? Так, чтобы были и снег, и школа.