Френсис Дикинсон - Мистер Инкогнито

— У вас сейчас, похоже, затишье.

— Сейчас да, но через неделю здесь будет не протолкнуться. Так что вы вовремя. Хм… Двести седьмой. Поднимитесь, потом направо, вторая дверь по левой стороне. Как вас записать?

— Кайл Уоррен, — честно ответил он. Врать Кайл не любил, хотя в силу обстоятельств делал это часто.

— Уоррен? — В глазах женщины впервые появились искорки интереса. — Знакомая фамилия. А меня зовут Кейт. Кейт Бенсон.

— Очень приятно, Кейт.

— Надолго?

— Пока не знаю, но думаю, недельку поживу.

Она пристально смотрела на него, словно

отыскивая в лице гостя знакомые черты.

— Так вы не на праздник?

Кайл изобразил простодушие.

— Праздник? Какой праздник?

— Э, да вы, верно, издалека? — Не оборачиваясь, Кейт протянула руку к висящей у нее за спиной потемневшей от времени доске и безошибочно нашла ключ с пластиковым номерком «207». — Двадцать четвертого июня начинается Неделя Блэкфилда. Видите ли, город у нас не то чтобы древний, но историю имеет богатую. Чего здесь только не случалось за полторы сотни лет! Вот, например…

— Извините, Кейт, но я очень устал, — довольно бесцеремонно оборвал ее Кайл. — С удовольствием вас послушаю, но только в другой раз. Извините.

Женщина кивнула.

— Понимаю. Вы ведь из Денвера? — Она протянула ему тоненькую, из нескольких страничек, брошюрку. — Вот, почитайте на досуге.

— Спасибо. — Кайл сделал вид, что прослушал невзначай заданный вопрос, и, подхватив сумку, двинулся к лестнице. — Где тут у вас можно перекусить?

— Идите в «Три луны». Это рядом, в сторону Гэллоус-сквер. Они открыты до полуночи.

Комната оказалась не лучше, но и не хуже десятков других, в которых приходилось останавливаться Кайлу. В мегаполисах номера в отелях отличаются, конечно, большей роскошью, предлагая гостям и заполненный дорогими напитками бар, и позолоченные краны, и джакузи, и плазменный телевизор, но зато они напрочь лишены таких радующих душу мелочей, как плетеная из соломки корзиночка, неуклюжая, но оригинальная картина кисти местного живописца в деревянной рамке или вязаная салфеточка под раскрашенной вручную вазой.

Номер, отведенный ему, оказался на удивление чистым, если принимать во внимание цену. Стоявший у стены телевизор был, наверное, ровесником самой мисс Бенсон. Китайские лампы под широкими абажурами, фонарики с длинными кисточками, фарфоровые фигурки, статичные картины на стенах, пестрое покрывало на кровати — обычный интерьер провинциального отеля. На полу толстый ковер с индейским орнаментом. Вся обстановка ограничивалась низкой деревянной кроватью, тумбочкой, под одну из ножек которой был подложен резиновый квадратик, письменным столом и стулом с лоснящимся сиденьем.

Ванная была отделана розовыми и белыми плитками, напоминавшими о давно канувших в прошлое пятидесятых, на полочках пенопластовые чашечки и крохотные кусочки туалетного мыла. Но больше всего Кайла тронула красная искусственная роза на окне. Кто-то сделал все возможное, чтобы люди, остановившиеся здесь, может быть, на одну ночь, чувствовали себя желанными гостями, хотя большинство завсегдатаев, вероятно, и не замечали этой трогательной заботы. Может быть, когда-то, лет сорок назад, такая предусмотрительность и внимание к деталям имели значение, но тогда и люди, наверное, были более цивилизованными, чем теперь.

Разложив содержимое дорожной сумки по полкам встроенного шкафа, Кайл с удовольствием принял душ, вытерся на удивление чистым полотенцем и переоделся в синюю вельветовую рубашку и слаксы цвета хаки. Окинув внимательным взглядом комнату, он подошел к старомодному телефону, снял трубку и отвинтил крышку микрофона. Ничего подозрительного под ней не обнаружилось. Выйдя в коридор, Кайл достал из кармана рубашки черную нитку и, прижав ее к притолоке, закрыл дверь. Теперь, если кто-то в его отсутствие вознамерится проверить, не привез ли постоялец с собой бомбу, такое любопытство не пройдет бесследно.

Часы на башне ратуши пробили девять. Порыв внезапно налетевшего с реки ветра тронул кроны деревьев, и сморенные дневной жарой листья встрепенулись, ожили и тревожно зашуршали. Небо вдруг потемнело, и город погрузился в полумрак.

Стоявший у входа в парк человек поёжился, поднял воротник куртки и, достав из кармана мятую пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.

Не успел он докурить сигарету и до половины, как дверь ресторана «Три луны» распахнулась, и из него торопливо вышла, почти выбежала женщина. Секунду-другую она в нерешительности стояла в круге света, падавшего откуда-то сверху, и этого времени человеку в куртке вполне хватило, чтобы узнать ее. Он бросил сигарету на землю, раздавил ее для верности каблуком и на всякий случай отступил глубже в тень.