Джуд Деверо - Лавандовое утро

В руке у нее был длинный кнут. Она щелкнула им над головой жеребца, и животное быстро двинулось по кругу.

— О! — воскликнул Хэмиш. — Вы вполне справляетесь.

— У меня дома сотня медалей и кубков, — ответила Эди.

— Он любит езду, — сказал Хэмиш, любовно поглаживая ноздри жеребца. — В свое время он выиграл много соревнований и помнит об этом. Военные сказали, что он слишком стар, чтобы использовать его в армии, но он еще многое может.

— Мы ненадолго, — сказала Эди. — Дэвид привяжет меня к мосту, я подплыву к машине, чтобы достать некоторые вещи. Может быть, мы сможем снять это ужасное сооружение с его ноги.

— А оно больше не нужно?

Эдилин улыбнулась. Хэмиш, может, и стар, но глазу него наметанный.

— Давай! — крикнула она Дэвиду. — Хэмиш поможет тебе забраться. Держись крепче, когда поедем вниз.

— Может, нужно привязать его? — спросил Хэмиш.

— Нет, не надо меня привязывать! — возмутился Дэвид, заставив Эдилин и Хэмиша обменяться улыбками.

Но если честно, было видно, что эта старая колымага кажется Дэвиду ненадежной, а вся затея — опасной.

Жеребец тем временем нетерпеливо гарцевал на месте, вспоминая те времена, когда он был молодым и быстрым, и Хэмишу пришлось помочь Дэвиду забраться на коляску.

— Что хорошего в этой телеге?

— А что хорошего в гоночном автомобиле? — спросила Эди, и Хэмиш кивнул.

— Ну, поезжайте. Но будьте осторожны. Он будет тянуть направо.

— Не беспокойтесь, я не позволю ему, — сказала Эдилин. Стоило ей щелкнуть кнутом, и жеребец рванул с места, как при выстреле стартового пистолета.

Дэвид едва удерживался в коляске, зубы его стучали, и тряска стальными иглами отдавалась во всем теле.

— Нельзя ли помедленнее? — крикнул он Эди, но в ответ она только рассмеялась.

Дэвиду показалось, что прошло три часа, пока они доехали до реки, но на самом деле это заняло всего несколько минут. Они могли бы пройти напрямик через лес, но с ногой Дэвида это было бы мучительно.

Он заметил, что вода спала и больше не заливает мост, а с одной стороны проглядывало дно перевернувшейся машины. Если спад воды продолжится, через день или два будут видны колеса.

К тому времени как он слез с коляски, Эдилин уже обвязала веревку вокруг талии. Он отодвинул ее руки и переделал узлы.

— Послушай меня, — настойчиво сказал он. — Если что-нибудь пойдет не так и ты захочешь, чтобы я вытащил тебя, дерни веревку дважды. Если она запутается и нужно будет освободиться от нее, потяни за этот конец. Видишь? — Он резко дернул, и веревка развязалась. — Я буду считать, и если ты останешься под водой дольше минуты, я прыгну за тобой. Ты все поняла?

— Абсолютно, — заверила она, сбрасывая большие старые ботинки, которые носила эти два дня. Затем размотала веревку и бросила ее конец на мост. Вода отступила, деревянная поверхность подсохла, но река все еще казалась опасной.

— Что ты делаешь? — спросил Дэвид.

— Я не могу плыть в этой одежде. Ты не возражаешь, если я разденусь?

— Даже не знаю, что сказать, — прошептал он и отступил, наблюдая, как Эди расстегнула рубашку и выскользнула из нее. Он никогда не видел ничего прекраснее, чем ее тело.

Она бросила рубашку на мост и хотела расстегнуть пояс, но в этот момент жеребец начал взбрыкивать, и Эди поспешила к нему.

— Тихо! — приказала она, и жеребец сразу успокоился.

Улыбнувшись, Эдилин расстегнула пряжку ремня, и брюки упали на мост.

— Они казались короче, — прошептал Дэвид.

— Ты о чем? — спросила Эди.

— Твои ноги. Они, наверное, четыре фута в длину.

— Не знаю. Никогда не мерила. Ты можешь обвязать меня веревкой?

— Да, — ответил он, не в состоянии отвести от нее глаз.

Он обвязал веревку вокруг ее талии, привязал конец к балке моста и кивнул в сторону другого мотка веревки:

— А это для чего?

— Если найду в машине еще что-нибудь, попробую вытащить…

— Ты имеешь в виду свой чемодан?

— Да, с одеждой, — ответила она, взглянув на его широкие брюки. — А у тебя есть с собой что-то еще, что можно будет надеть, когда мы снимем скобу?

— Да, но я не хочу, чтобы ты искала. Если ты найдешь этот проклятый гаечный ключ — хорошо, если нет, тогда ничто другое не важно. Ты понимаешь меня?

— Ты говоришь, как мой папочка, — усмехнулась она.

— Мы подойдем к краю, и ты сможешь осторожно спуститься. Ты не знаешь… — Он оборвал себя, потому что она взобралась на перила и красиво нырнула в реку. Задержав дыхание, он в ужасе ждал, когда она покажется на поверхности. Не ударилась ли она о дно? Не потеряла ли сознание? Он уже был на полпути к перилам, когда она показалась из воды.