Владимир Жуков - Зой рок

– Да, вы правы, не последняя, – согласился капитан. – На данном этапе следствия ДТП, совершенное Чадухом, квалифицируется по статье 215 Уголовного кодекса, как управление транспортным средством в состоянии опьянения.

– А как же гибель моей дочери?– возмутился Азарцев.

– В этом еще предстоит разобраться. Если потребуются ваши показания, то я вызову повесткой, – произнес следователь, давая понять, что разговор окончен. – И, пожалуйста, не увлекайтесь частным сыском, даже ради собственного спокойствия. Это пустая трата времени. Для этого есть профессионалы. Каждый должен заниматься своим делом.

11

В тягостном настроении покинул Азарцев кабинет следователя. Анализируя разговор, аргументы «за» и «против», он пришел к выводу, что следствие увязает в трясине различных косвенных обстоятельств и условностей в пользу убийцы, а сам Зимин не горит желанием докопаться до истины. Он озабочен только одним – побыстрее скинуть дело с плеч.

Не мешкая, Дмитрий Алексеевич отправился с прокуратуру в надежде, что там найдет сочувствие и справедливость восторжествует – убийца будет задержан и строго наказан.

В уютной и светлой приемной с розовыми и фиолетовыми цветами на подоконнике его остановила миловидная девушка шатенка, сидевшая за клавиатурой компьютера:

– Минуточку, Евсей Трофимович занят. Представьтесь, а ему доложу о вас.

– Дмитрий Алексеевич Азарцев, – хмуро произнес он.

– Азарцев? Это вашу дочь сбила машина? – поинтересовалась она, поняв по скорбному выражению его лица, что не ошиблась. – Я вам очень сочувствую. Какое страшное горе, крепитесь.

Он увидел в ее злато-карих глазах неподдельную печаль и искреннее сопереживание.

– Евсей Трофимович, – сказала она в микрофон. – В приемной Азарцев Дмитрий Алексеевич, отец девушки, убитой пьяным водителем.

– Я его не вызывал, у меня гора срочных дел, – посетитель различил ответ прокурора. – Инга, я же просил меня не беспокоить, никаких посетителей. Для этого у есть приемные дни. Выполняй свои функции, как положено…

– Евсей Трофимович, я прошу вас, – жесткие нотки послышались в голосе девушки. – Будьте милосердны, у него горе, дочь погибла…

После короткой паузы девушка указала взглядом на дверь кабинета, мол, вперед.

– Спасибо вам, Инга, душевный вы человек. Будьте счастливы, – поблагодарил ее Дмитрий Алексеевич. – Я боюсь, что из-за меня у вас могут возникнуть неприятности?

– А-а, пустяки, – махнула она рукой. – За это место не держусь, не привыкла пресмыкаться. Месяца два еще поработаю и сама уйду, канцелярская скучная работа не по мне.

«Девушка с характером, нелегко ей придется», – подумал он и вошел в просторный кабинет. За столом сидел плотный, круглолицый мужчина лет пятидесяти пяти от роду, в очках с золотой оправой. Недоверчиво поглядел на посетителя глазами, увеличенными выпуклыми стеклами очков, небрежно кивнул на приветствие.

– С чем пожаловали, гражданин Азарцев?

– Почему вы не дали санкцию на арест убийцы? – прямо в лоб спросил он чиновника. Тот заерзал на мягком с высокой спинкой кресле. – Потому что нет оснований содержать его под стражей. Господин Чадух не представляет реальной угрозы, опасности для общества. – густым басом ответил прокурор.

– Пьяный водитель за рулем всегда опасен для общества. Он потенциальный убийца, и подтвердил это своим преступлением,– возразил Азарцев. – Он в пьяном виде вновь сядет за руль автомобиля, и тогда очередная жертва…

– Чадух лишен права управления транспортными средствами, – сообщил чиновник. – Какие ко мне могут быть претензии, я действую строго по закону. Существует презумпция невиновности, только суд вправе объявить человека преступником. Отлично понимаю, что вам не терпится увидеть его на скамье подсудимых или в тюремной камере, но есть Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, закон о прокуратуре, которыми я обязан руководствоваться. Сгоряча можно дров наломать, нарушить права человека. Я на это не пойду.

– Вы отпустили на свободу убийцу, – не согласился с доводами прокурора Дмитрий Алексеевич. – И он делает все, чтобы помешать объективному расследованию. Оказывает давление на свидетелей, они меняют показания в его пользу. Разве это не нарушение моих прав, не посягательство на правосудие?

– Гражданин, не сгущайте краски, его возможности ограничены, – с иронией улыбнулся прокурор. – Теоретически во всем, при остром желании, нетрудно усмотреть нарушение прав, но мы живем в реальном, быстро меняющемся мире, где невозможно регламентировать всю сферу взаимоотношений между различными субъектами Дело в том, что законодательство, в том числе и уголовное, отстает от потребностей практики, нуждается в совершенствовании. А депутаты-законодатели между тем погрязли в политических разборках, в бесконечной борьбе за власть. Не заботятся о престиже прокуратуры, о достойном вознаграждении ее сотрудников за интенсивный труд по обеспечению законности на вверенной административной территории.