Раймонд Чэндлер - Рассказы [Компиляция]

— Опасность — моя профессия, — возразил я. — Как иначе заработать несколько монет?

— Нам следовало бы посадить тебя за то, что утаил информацию об убийстве от властей.

— У меня был свой план, — буркнул я в ответ, — и он, похоже, дал неплохие результаты.

— …Но так как ты кое в чем помог следствию, — продолжал Финлисен, не обратив внимания на мое разъяснение, — мы отнеслись к тебе достаточно снисходительно. Кстати, сколько ты заработал на всем этом деле? Только без вранья.

— Меня наняла Анна Хелси, к которой обратился старый Джетер.

Сомнительно, что он станет теперь платить за мои старания. Поэтому ничего, кроме неприятностей, я на этом деле не заработал.

Себолд ухмыльнулся, и ухмылка его откровенно сказала, как ему хочется звездануть меня дубинкой. Финлисен зажег сигару. Заметив, что один из табачных листов продырявился, он послюнявил палец и поводил им по сигаре. Не помогло — при каждой затяжке из середины сигары вздымалась струйка дыма, Финлисен подвинул ко мне лежащую на столе пачку бумаг.

— Подпиши три экземпляра. — Я подписал три экземпляра.

Он взял бумаги, поглядел на них, зевнул и взлохматил свою седую шевелюру.

— Старика хватил удар, и он едва ли выкарабкается, — сказал Финлисен.

— Мы не в состоянии привлечь его к ответственности. Скажу больше, даже если этот Джетер останется жив, медицина возьмет его под опеку. Этот же шофер… Джордж Хейстерман, он пока отпирается, уверен, что мы не сможем ничего доказать.

— Да, этого голыми руками не возьмешь, — подтвердил я.

— Ладно. Все. Можешь сматываться. — Я встал, кивнул им и пошел к двери.

— Доброй ночи, ребята!

Ни один из них не отозвался.

Вышел из комнаты, длинным коридором добрался до ночного лифта и через пару минут был на Спринг-стрит. Дул холодный ветер. Я закурил. Моя машина все еще стояла перед резиденцией Джетера.

Я уже собирался двинуться на стоянку такси, когда из стоявшего на другой стороне улицы автомобиля донеслось:

— Подойди на минутку!

Был это мужской голос, резкий, какой-то напряженный. Да, голос Марти Эстеля, доносился он из большого лимузина. На переднем сидении я рассмотрел два мужских силуэта. Подошел ближе. Заднее стекло было опущено, и на его край Эстель положил руку в перчатке.

— Садись, — он открыл дверцу. Сел, я слишком устал от всех передряг, свалившихся на меня в последние сутки, чтобы возражать.

— Поехали, Скин, — скомандовал Эстель.

Мы ехали в западном направлении. Темные предрассветные улицы казались почти мирными, почти чистыми. Ночной воздух был холодным, с непропадающим запахом выхлопных газов. Автомобиль взобрался на холм и начал набирать скорость.

— Что им известно? — спросил Эстель холодно.

— Не откровенничали со мной. Пока еще не выбили признаний из этого шофера.

— Обладателя миллионов нельзя судить за убийство в нашем прекрасном городе. — При этих словах Этеля Скин громко расхохотался. — Скорее всего, не видать мне больше этих пятидесяти тысяч. Вот так… А знаешь, — добавил вдруг Эстель без всякой связи с предыдущим, — ты ей понравился…

— Ага. И что с того?

— А то, что держись от нее подальше.

— Что в награду?

— Существенно то, что получишь от меня, если не последуешь моему совету.

— Конечно, — ответил я. — Сделайте одолжение, отвяжитесь от меня. Хорошо? Я устал до предела.

Закрыл глаза, откинулся на мягкую спинку и забылся. Так случается со мной после сильного нервного напряжения.

Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Автомобиль стоял, в окошко я увидел фасад моего дома.

— Приехали, — бросил мне Марти Эстель. — И помни, что я тебе говорил: держись от нее как можно дальше.

— Зачем ты вез меня сюда? Только для того, чтобы сказать мне об этом еще раз?

— Она просила побеспокоиться о тебе. Поэтому и отпускаю тебя с миром. Понравился ты ей. А она нравится мне. Способен ты это уразуметь? Не нужны тебе дальнейшие хлопоты. Надеюсь, что не будешь искать и новые опасности.

— Опасности… — начал было я и остановился. Это словечко уже опротивело мне за этот день и за эту ночь. — Спасибо за то, что подвезли и… идите ко всем чертям!

Я повернулся, вошел в подъезд и поднялся к себе.

Замок в двери по-прежнему еле держался, но на этот раз никто меня в квартире не ждал. Давно уже забрали отсюда «Белоносого». Не закрывая двери, я распахнул настежь окна, чтобы проветрить воздух от оставшихся полицейских окурков дешевых сигар. Зазвонил телефон. Послышался ее несколько надменный и сдержанный голос; похоже, все переживания не поколебали ее невозмутимости ни на йоту. Ну что ж, наверное, многое ей пришлось пережить, прежде чем стала вот такой каменной.