Иван Козлов - Болевой синдром

Удивленный офицер сдавил ему плечо.

Зырянову ничего бы не стоило уйти от этой хватки, с одной рукой провести болевой против капитана, но, даже находясь в горячке, он понимал, что тогда уж точно не попадет сегодня к Алле.

— Послушайте, мне надо, там с ней что-то случилось, будьте человеком, товарищ капитан!

Офицер смягчился, ему уже не тыкали, говорили так, как положено говорить с блюстителем порядка, да и большого греха за парнем вроде не просматривалось, можно было его и отпустить…

— Документы покажи.

Женька полез во внутренний карман плаща и застыл. Он увидел, как открылась дверь гостиницы и из нее вышел Рамазан, неся объемистый чемодан. Подошел к машине, той самой, на которой уехал после встречи с Макаровым, бросил чемодан на заднее сиденье, сам сел за руль. Иномарка плавно тронулась с места.

— Я говорю, документы покажи, чего остекленел-то? Странный какой-то. Придется все-таки с тобой пройти куда следует.

— Да нет, все нормально…

Машина вырулила со стоянки, набирая скорость, пошла по трассе. Вот уже только сигнальные красные огни ее видны, ничем не отличающиеся от других…

Знакомый до омерзения звук — так рвется мина. Клуб темного дыма с отсветом желтого огня — и нет уже сигнальных лампочек. Глухие стуки сталкивающихся машин, скрежет тормозов, крики людей…

— Е… — Капитан отпустил Женьку, по тротуару побежал туда, где раздался взрыв.

Зырянов вспомнил звонок Пузанова, вспомнил и фамилию человека, которому тот звонил.

— Валентинов, — сказал он вслух. — Дай Бог, чтоб это была хорошая работа.

«Скорая» прибыла к месту происшествия очень быстро, будто специально стояла за углом и ждала, когда тут что-то случится.

Пострадавших было несколько человек. Но на носилки погрузили лишь одного: Рамазана. Выглядел он как окровавленный, чуть закопченный ствол старого дерева.

Рамазана накрыли простыней, простыня сразу пропиталась кровью.

Зырянов повернул в темный переулок, поспешил побыстрее уйти от гостиницы, от элитных машин и сытых водителей. Махнул проезжающему мимо «Москвичу». Тот притормозил, шофер высунулся из окошка:

— Куда?

Женька сказал. В ответ услышал:

— Ты что, рехнулся?

«Москвичок» набрал было скорость, но тотчас сбавил ее, и человек за баранкой поинтересовался:

— А сколько дашь?

Последние сомнения развеялись: в могиле лежала не жена полковника внутренних войск, а жительница деревни Репкино Гагаева Полина Владимировна.

Теперь если и не все, то многие факты выстраивались для Чехотного в логическую цепочку. По крайней мере, он уже мог кое-что из них объяснить.

К примеру, поджог машины и пули, выпущенные уже в труп. Огонь нужен был для того, чтобы жертва осталась неопознанной, вернее, чтобы скрыть, что убитая женщина — не Макарова. Пули должны были свидетельствовать о чеченском следе.

Но вместе то и другое было уже перебором.

Плюс к этому многочисленные ушибы на теле…

И с этим ясно, по крайней мере, теперь есть версия. Знать бы только, где сейчас Кучерявый, не придется ли подавать на него в розыск.

Чехотный закрутил телефонный диск и даже удивился, когда услышал, что ему ответили:

— Слушаю!

— Алексей? Мне надо с вами встретиться.

Кучерявый без особого энтузиазма воспринял слова Чехотного:

— Я завтра хотел с раннего утра уезжать, надо собраться, кое-кого навестить…

— Могилу Тамары Алексеевны?

Гонщик быстро ответил:

— И это, конечно.

— Вот и ладненько. Давайте встретимся возле кладбища. Через час вас устроит?

…Следователь приехал даже чуть раньше, но Кучерявый уже ждал его. Пошли по мокрой глинистой дорожке мимо частых могильных холмиков. Разговорились о предстоящем отъезде. Квартиру Кучерявый купил в одном небольшом городке на берегу Волги — Чехотный пока не стал уточнять, в каком именно. Центр, две комнаты, плюс к этому хозяин дает автомобиль с гаражом и дачный участок.

— Так вы не продали-купили, а обмен нашли?

Чехотный был корректен и любезен с собеседником, обращался на этот раз к нему только на «вы».

— Обмен. Так получилось даже выгодней. Машина, правда, ремонта требует, но я все сделаю сам.

Подошли к нужной могиле, Алексей положил у деревянного креста гвоздики.

— Макаров собирается здесь обелиск поставить. Скромную гранитную плиту с надписью. А то безымянная какая-то могила стоит.

— Да, — согласился Кучерявый.

— Будь вы на его месте, какую бы надпись сделали на камне?