Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

— Чак,— приставала Мэгги,— ну покажи мне, как ты меня любишь!

— Иди ты отсюда!

— Ну покажи, Чак!

Она повернулась и обняла его за шею. Он хотел оттолкнуть ее, но она решила, что он просто играет с ней. Некоторое время они просто возились на полу. Потом Чак скрутил ей руки за спину,

— Эй, Чак, мне больно!

— Я этого и добивался!

— Перестань! — кричала она со слезами в голосе.

Он продолжал сжимать ей руки. Она снова открыла рот, чтобы закричать, но не закричала, а в испуге посмотрела на что-то поверх плеча Чака. Он повернул голову.

В дверях, стоял Барней. Его маленькие глазки злобно отмечали все детали сцены. Чак на коленях на полу. Мэгги лежит на спине в расстегнутом халатике.

— Время забав истекло,— прорычал Барней.— Мэгги, оденься.

Он не пошевелился, когда Мэгги проскользнула мимо него в коридор. Потом повернулся к маленькому человечку в сером костюме, стоявшему за ним.

— Это Чак Кеннер,— сказал он ему.— Тот самый парень, который гарантировал, что невеста выполнит задание. Может быть, вы хотите с ним поговорить?

— Где ваша жена? — спросил маленький человечек.

— В Кэмп де Маре, небольшом курортном местечке примерно в часе езды от города. Я нашел ее там, Варней. Она там с Фоллом.

Свирепую мину Барнея как рукой сняло. Где-то в складках жирного живота что-то заклокотало, это клокотание постепенно разлилось по всему телу и, наконец, превратилось в безудержный хохот. Он откинул назад голову, и от его смеха буквально задрожали стекла в окнах.

— Поделом тебе, Чаклед! Поделом тебе!

В Кэмп де Маре ранние купальщики уже возвращались с пляжа. Их голоса звонко раздавались в чистом утреннем воздухе. Грегори Фолл, испытывая неприятное состояние, которое обычно бывает между сном и пробуждением, открыл глаза. Ему казалось, что разговаривали в его комнате. Он сел на кровати. От резкого движения острая боль пронзила переносицу. Фолл уставился в открытую балконную дверь, через которую доносились беспечные голоса купающихся. Потом снова лег. Его охватила дрожь, а вскоре подступила и тошнота. Начались муки похмелья.

В комнате он был один. Фолл вспомнил, что оставил автомобиль на дороге, а ключи от него — внизу у портье. Вчера вечером, когда они при лунном свете мчались по извилистым дорогам побережья, он был в состоянии безобразнейшего опьянения. Но никаких несчастных случаев, к счастью, не произошло. Они зарегистрировались как мистер и миссис Фолл, и им дали смежные комнаты. Он не помнил, как он очутился в постели. Но он был один. Никаких признаков присутствия в комнате Изабель. Он понял, что вчера ничего не произошло, вероятно, он сразу же свалился.

Потом он встал и вышел на балкон. Он был босиком, в одних брюках. От первых лучей солнца его снова передернуло. С балкона он хорошо видел овальный залив, небольшой песчаный пляж и медленно разбивающиеся о берег волны спокойного темно-голубого Средиземного моря. Сощурив глаза от яркого солнца, Фолл собрался уже вернуться в комнату, как вдруг обнаружил на балконе еще одну дверь, которая тоже была открыта. Он подошел к ней. Его тень упала в комнату.

Изабель Кеннер лежала в постели, обхватив руками подушку. Простыня сбилась в нотах. Она была голая. Он любовался изящной линией ее спины, мягкими округлостями бедер й длинными загорелыми ногами, выделявшимися на белых простынях. Ему не часто приходилось, пробудившись, любоваться подобной картиной. Обычно воспоминание о своих пробуждениях вызывало у него отвращение. Но эта спящая девушка показалась ему еще более юной, красивой и желанной. Он медленно направился к ее кровати. Наклонился и поцеловал аппетитную ямочку у нее на шее. Она проснулась. Повернула к нему голову, и он увидел в ее глазах удивление и страх. И моментально понял, что «что-то» не произошло в прошлую ночь, не было ничего, чего бы она могла стыдиться. Она улыбнулась ему и позволила поцеловать себя в губы. Она молчала. Его большое, крепкое, сильное тело скользнуло к ней на кровать и прижалось к ней, руки ласкали груди, опускаясь все ниже и ниже, к бедрам. На какое-то мгновение, пока им полностью не овладел порыв страсти, у него промелькнуло сомнение. До сих пор он ничем не связал себя с ней, ничего ей не обещал. Он даже не задумывался, что им руководило: любовь или простое физическое влечение. Но он знал, что после этого он не сможет остаться в стороне от грозящих ей неприятностей.

Он почувствовал, как она слегка отодвинулась от него, как будто поняв его мысли. И это хотя и робкое, но все же сопротивление ускорило его решение. Он схватил ее, ощутив в своем теле необычайную силу, прижимая ее голые бедра к своим, не обращая внимание на ее чуть слышные протесты, на ее испуг. Молча, забыв обо всех опасностях, он овладел ею. Потом, тихо лежа около нее, он слышал, как часы пробили девять раз.