Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

— Примерно около половины двенадцатого, мсье, После того, как получил ваш вызов, мсье.

— И вы не заходили сюда до закрытия?

— Я всегда бываю здесь, мсье. Не во всех помещениях можно гасить свет с главного щита, поэтому я захожу в некоторые залы.

— Но здесь никого не было?

— Нет. Никого!

Бенколин взглянул на часы.

— .Без четверти час. Вы были здесь немногим больше часа назад. Девушка могла пройти через переднюю дверь?

— Это невозможно, мсье. Моя дочь никому бы не открыла; кроме меня. Мы специально пользуемся звонком как сигналом. Но вы можете спросить ее...

Луч света скользнул вниз, к основанию стены. Сатир стоял спиной к стене. Бенколин сделал несколько шагов в сторону. Висевшая у поворот,а лестницы небольшая лампочка освещала Сатира. Отсюда было видно, что в каменной стене есть дверь.

— Понятно,— пробормотал детектив.— Это и есть, я полагаю, другой вход в музей?

— Да, мсье. Отсюда узкий коридор ведет в галерею ужасов. Там еще одна дверь...

— Куда она ведет? — резко спросил Бенколин.

— Ну... ну... оттуда можно пройти на Севастопольский бульвар. Но я никогда не открываю дверь в коридор. Она всегда заперта.

Луч медленно прошелся по деревянной двери и вернулся к статуе. От нее шел кровавый след. Бенколин осторожно подошел к стене и толкнул дверь. Она подалась назад. Стоя за его спиной, я разглядывал другую тяжелую дверь. Я чувствовал, как дрожал Огюстен, пока Бенколин исследовал замок.

— йельский замок,— проговорил он,— и не заперт. Этой дверью кто-то пользовался.

— Вы имеете в виду, что она отперта? — воскликнул Огюстен.

— Назад! — раздраженно крикнул Бенколин,— В этой пыли могут, остаться следы.— Он достал платок и, обернув им руку, нажал на ручку двери.

Мы оказались в низком каменном коридоре, который тянулся параллельно стене галереи ужасов и вел к другой двери. Очевидно, этот ход был сделан еще в старину для каких-то целей. Противоположный конец коридора упирался в кирпичную стену. Слева была тяжелая дверь. А справа, еще через одну дверь, проникал слабый свет и доносился шум уличного движения.

Прямо под ногами Беиколина на каменном полу лежала дамская сумочка, вокруг было разбросано ее содержимое. Возле стены валялась черная маска домино. Каменные плиты пола и стена были залиты кровью.

Бенколин тяжело вздохнул и резко повернулся к Огюстену.

— А об этом что вам известно?

— Ничего, мсье! Я сорок лет прожил в этом доме и едва ли десяток раз пользовался этой дверью. Ключ... я даже не знаю, где ключ!

— И, однако, замок в двери совсем новый,— мрачно усмехнулся детектив,—а петли смазаны маслом.

Я последовал за ним к двери, выходящей на улицу. Да, и она была открыта. Бенколин- тихо свистнул.

— Видишь, Джефф,— заметил Бенколин,— здесь тоже настоящий замок. И дверь отперта! Проклятье! Странно, когда эта дверь закрыта, в коридоре абсолютно темно. Интересно, есть ли здесь свет? Ага!

Он заметил маленькую кнопку в шести футах от пола и нажал ее. Мягкий свет осветил мрачный коридор, Бенколин издал неопределенное восклицание.

— В чем дело? — спросил я.— Почему м.ы не уходим? Ты хочешь тщательно исследовать...

— Успокойся! — сдержанно сказал он.— Это первый случай в моей практике, Джефф. Я прекрасно знаком с процедурой Сюрте. Они захотят все осмотреть и сфотографировать. Они оближут весь коридор. А я должен рискнуть. Я не могу позволить им... Быстрее! Закрой дверь! — Он почти кричал.— Достань свой платок и подбери сумочку и все вещи. Я должен все быстро осмотреть.

С тех пор как мы вошли сюда, он передвигался на цыпочках. Я последовал его примеру. Он часто наклонялся к полу и что-то собирал в конверт. Я следил за его действиями, но не заметил ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание. Потом я занялся сумочкой и ее содержимым. Маленькая золотая пудреница, губная помада, носовой платок, несколько карточек, письмо, ключи от автомобиля, записная книжка, несколько банкнотов и мелочь. Затем Бенколин велел мне следовать за ним, и мы вернулись в музей к Сатиру.

Детектив застыл у окна, поглядывая на зеленый свет, идущий от поворота лестницы. Он нахмурился и повернулся к двери.

— Да,— пробормотал он как бы про себя,— если это,— он постучал по секции стены,— было закрыто, а дверь в коридор открыта, можно увидеть зеленый свет...— Он резко повернулся к Огюстену и спросил: — Скажите-ка, мой друг, вы говорили, что, когда вы уходили из музея в половине двенадцатого, вы выключили весь свет?