Уильям Питер Макгиверн - Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте.

Спустя двадцать минут Бэньон отложил книгу в сторону и поднялся. Потянувшись, он ощутил, как по телу разливается приятное успокоение. Выключив свет, он через темную прихожую прошел в спальню.

Кэйт спала, но проснулась, когда он вошел, и зажгла ночник.

— Долгий же оказался у тебя день, дорогой, — сказала она. Со сна её голос был тихим и теплым.

— Очень долгий, — сказал он, устраиваясь рядом с ней и кладя голову ей на плечо. — Выключи свет, детка.

— Дэйв, тебе звонили. Женщина.

— Она назвалась?

— Нет, но, судя по всему, какая-то молодая особа. Сказала, что двадцать долларов, которые тебе должна, оставит бармену в «Треугольнике». Ты что, одалживаешь знакомым мелкие суммы под проценты?

Бэньон приподнялся на локте:

— Здесь не до шуток.

— Извини, я просто передала, о чем меня просили, — сказала Кэйт.

— Хорошо, завтра я всё проверю, — сказал Бэньон. Некоторое время в спальне царило молчание, потом он спросил: — Детка, разве ты не ссудила бы мне двадцать долларов, будь я холоден и голоден?

— Безусловно.

На следующий день дел снова было невпроворот, и лишь в шесть часов вечера Бэньон выкроил время разобраться с телефонным звонком из ночного бара. Звонившая ему женщина произнесла его название — «Треугольник», единственное слово в сообщении, которое имело для него смысл. Звонила, скорее всего, Люси, пытавшаяся по неясным причинам связаться с ним и не желавшая называть себя. Он попросил телефонистку соединить его с городом, после чего набрал номер бара.

— Да? — отозвался мужской голос.

— Говорит сержант Бэньон, отдел по расследованию убийств. Мне надо переговорить с Люси Кэрроуэй.

— Люси? Она здесь больше не работает.

— Когда она уволилась?

— А кто её знает, сержант. Когда я появился здесь сегодня в три пополудни, её уже не было. Наверное, босс скажет вам, но и его сейчас нет.

— Ладно, я подъеду. Когда придет хозяин, передай ему, чтобы дождался меня. Понял?

— Понял. А в чем дело? У неё неприятности?

Не ответив, Бэньон положил телефонную трубку и надел пальто.

— Я ненадолго выеду, — сказал он Нили. — Вернусь примерно через час.

— Тебя хочет видеть лейтенант, — сказал Нили. — Сейчас у него посетитель, но через пятнадцать минут он просил тебя зайти.

Бэньон начал нетерпеливо вышагивать по пыльному полу. Его обычно спокойное, невозмутимое лицо было хмурым.

— Не сказал, что ему надо? — через некоторое время спросил он.

Нили пожал плечами.

Бэньон бросил взгляд на часы:

— Нили, скажи ему, что я уже ушел.

— Но я сказал, что ты здесь. Он звонил, когда ты разговаривал по телефону с городом, — возразил Нили.

— Тогда скажи, что у меня срочное дело и я не мог больше ждать. Зайду к нему, как только вернусь.

Демонстрируя полное безразличие, Нили пожал плечами:

— Как скажешь.

Решив обойтись без машины, пешком в вечерний час пик надежнее, он добрался до «Треугольника» за десять минут. Заведение было почти пустым, музыканты ещё не появились. Лишь несколько посетителей сидели за столиками, посасывая пиво. В находившемся рядом театрике шло очередное шоу, через стенку доносились приглушенные звуки музыки.

Бармен был тот же, что и предыдущим вечером. Он с улыбкой подошел к Бэньону:

— Мистер Льюис ещё не вернулся, сержант. Думаю, сейчас он у соседей, наслаждается шоу.

— Кто-нибудь сможет проводить меня к нему?

— Да, конечно. — Обернувшись, он крикнул: — Джимми! Эй, Джимми! Иди сюда!

Через вращающуюся дверь в конце зала в помещение вошел молодой негр и остановился, нерешительно переводя взгляд с бармена на Бэньона.

— Джимми вас проводит, — сказал бармен. — Джимми, проводи сержанта в театр и разыщи там мистера Льюиса.

— Хорошо, сэр, идемте.

Вместе с чернокожим парнишкой Бэньон вышел на улицу и через полминуты уже входил в соседнее здание. Показав билетеру удостоверение, он прошел в темный прокуренный зал. Театр показался ему омерзительным. Над протертыми до дыр пыльными коврами поднимались испарения табачного дыма и застоялого пота, из туалетов пробивался едкий, раздражающий запах дезинфицирующих средств. Публики было немного. Пятьдесят — шестьдесят мужчин сгрудились на передних рядах и покатывались со смеху, глядя на пару комиков и крупную грудастую блондинку на сцене.

Негр, по пятам за которым следовал Бэньон, торопливо двигался по проходу слева от сцены. Дойдя до второго ряда, он негромко позвал:

— Вас желает видеть джентльмен, мистер Льюис.