Конечно, я не собиралась делать в квартире ничего, что могло бы меня как-то скомпрометировать. Но просто терпеть не могу, когда за мной подглядывают. Неуютно и противно. И хотя я без проблем отключила квартирный пульт управления, у меня не было уверенности в полной конфиденциальности моей личной жизни. Ведь данные с этой аппаратуры передаются в штаб-квартиру нашей службы безопасности. Вдруг оттуда можно включить машинерию без моего ведома?
Чтобы как можно быстрее здесь пообвыкнуть и обжиться, я включила чайник, развесила и разложила в шкафу вещи. Потом проинспектировала содержимое кухонных шкафов. Ну, чай-кофе-сахар-соль, упаковка минеральной воды. На первое время хватит. Захочется домашней еды – вызову Люсю. Она всё купит и приготовит. А вообще-то я собираюсь столоваться у Генки.
Генка – этнический немец, из обрусевших ещё при царе Горохе. Но по паспорту он – аж целый Генрих, не как-нибудь!
В детстве был активным октябрёнком, сознательным пионером, в школьном хоре очень душевно пел песни про дедушку Ленина и красоты русской природы. Но пришли новые времена, и Генка свихнулся на почве национального самосознания. Немецкие гены ни с того ни с сего стали бурлить в нём, как дрожжи в самогонном сусле (это его собственное выражение). И с той поры в кругу друзей зовётся он «Гена с генами».
Правда, на историческую родину он пока чего-то не рвётся, говорит: «Да нас и здесь неплохо кормят». А чтобы кормёжка была ещё лучше, открыл он ресторан. Немецкий пивной ресторан. С прославленным немецким пивом, добротной немецкой кухней. Одна только запечённая свиная ножка чего стоит! Шедевр кулинарного искусства…
Вспоминая об этаких вкусностях, я сладко зажмурилась и чуть слюнкой не захлебнулась.
Позвонила Генриетте. Она долго не брала трубку. Но я не просто настойчивая, я упорная. В конце концов поединок характеров выиграла я, и ей пришлось-таки снять трубку.
– Ал-ло-о… – сонно пропела она в надежде, что звонит очередной сказочный принц.
– Не напрягайся. Это всего лишь я. Увидеться надо.
– Я же в постели ещё! – возмутилась Женя.
– Так вылезай оттуда, собирайся. Петушок пропел давно! Тебе сколько времени на сборы понадобится?
– Ну, как это принято у великосветских людей: принять ванну, выпить чашечку кофе…
– Двух часов хватит?
– Вполне.
– Тогда валяй, действуй! Ванну прими, кофе попей, сумочку собери: ну, помаду там, пистолет, наручники…
– Какие наручники? – испугалась Женя. – Нет у меня…
– Ну, нет – и не надо. Это у меня юмор такой. Чёрный. Зато ты окончательно проснулась, по голосу слышу! В общем, так: встречаемся в двенадцать часов в «Кайзере», у Генки. И пожалуйста, оденься поскромнее, чтобы на тебя люди не пялились. Разговор у нас будет серьёзный.
Я тут же положила трубку, чтобы избежать ненужных расспросов. Вот увидимся, всё ей и объясню.
А чтобы не дать подружке возможности перезвонить мне, я тут же снова заняла телефон. Позвонила Генриху и сказала, что мы с его тёзкой решили его осчастливить где-то в районе полудня. И вожделеем фирменных свиных ножек с самым лучшим пивом.
Он от радости сплясал у телефона немецкий народный танец «гопак» (а в Киеве все немцы поголовно по любому поводу танцуют гопак!) и заверил меня, что ножками займётся лично. Сначала свиными, потом – Женькиными.
Хороший парень Генрих! Меня судьба свела с ним на антикварной почве. Когда он задумал открывать свой ресторан с громким названием «Кайзер», деньги у него, как это часто случается, кончились ровно на середине марафонской дистанции. Бросать задуманное и уже наполовину сделанное дело было жалко, а продолжать – денег не было. И тогда Генка отважился покуситься на святое: задумал родину продать.
С исторической родины его прапрабабушка привезла своё дамское счастье: столовый сервиз и изрядное количество безделушек драгоценного мейсенского фарфора. Удивительно, как это всё сохранилось в пламени революций, эвакуаций и прочих неприятностей. Но сохранили, не разбили, не потеряли, не проели в голодные годы, и из поколения в поколение умилялись этому кусочку исторической родины.
И вот праправнук решил спустить прапрабабушкино приданое, нисколько не мучась угрызениями совести. Он искренне считал, что ресторанное возрождение немецкого духа на православных землях важнее дурацких фарфоровых пастушек и собачек. И после долгих походов по различным антикварным салонам и многочисленных консультаций со «знающими людьми» он в конце концов вышел на наших скупщиков, поскольку его очень порадовала предложенная цена.
Читать дальше