Галина Голицына - Кошки-мышки

Умыла. Не придерёшься. И в самом деле, что это я болтаю? Хочу низвести общепризнанную богиню снова до уровня проститутки с твёрдыми расценками? Фи, Нина, стыдись!

А насчёт того, кто умный, а кто красивый… Я действительно серьёзно взялась за свою внешность, радикально её изменив.

Для начала я свои волосы мышиного цвета перекрасила в медно-золотой и сделала стильную стрижку «мальчик-паж». Причёска эта украсила меня необычайно. К причёске я подобрала гардероб, к гардеробу – обувь, к обуви – походку, к походке – манеры и даже взгляд. Так и цеплялось одно за другое, пока из моего серенького кокона вылетела – ну, не бабочка-красавица, подобная Генриетте (таких, как она, и на свете-то не бывает, разве только в особо шикарных мультиках и компьютерных играх), но вполне симпатичный мотылёк из меня всё-таки получился.

Так неужели права народная мудрость, поучающая, что чем больше красоты, тем меньше ума? Даже Генриетта меня перемудрила, надо же… Да, но её-то красота на убыль не пошла! Значит, нет прямой связи?

От жизни я получала удовольствие по полной программе: косметические салоны, шейпинг, маникюр-педикюр, для поднятия настроения – поход по бутикам меховым, ювелирным и прочим. И чего я раньше себе отказывала в таких простых и доступных удовольствиях?

Конечно, раньше я не могла легализовать деньги, потому вела серый и скучный образ жизни, пребывая в полной уверенности, что все эти дамские радости – удел моей невестки Стеллы, подруги Генриетты и прочих красавиц. Но дело даже не в легализации денег. Раньше я просто не знала, какой это кайф – лёгкие, волшебные руки косметички, персональный бассейн с почти стерильной водой, кружевное бельё, невесомая шубка из нежной мышки шиншиллы…

Действительно, жить – хорошо, а хорошо жить – ещё лучше. Кто бы спорил…

Артур с удовольствием потакал всем моим дамским капризам, но как только я заводила речь о его политическом будущем – замыкался и ощетинивался.

– Почему, Артурчик?

– Не время ещё.

– А когда будет время?

– Не знаю пока. Отстань. Возьми лучше денег, сходи в магазин, купи себе шубу.

– У меня уже есть две!

– Подумаешь, две! У меня вот четыре помощника, у каждого из них – по жене и любовнице, и у каждой из этих дам – по четыре шубы. А у тебя – только две. Мне даже как-то неловко перед подчинёнными.

– А передо мной?

– Что – перед тобой?

– Передо мной ловко ваньку валять?

– В смысле?… – убежал он глазами куда-то в окно.

– Артур! Сейчас, как говорят лётчики, – время принятия решения. Либо мы взлетаем, либо тормозим. Мы живём с тобой уже два года. Изучили друг друга досконально. Я знаю твой потенциал. И знаю твои амбиции.

– Да ну? – развеселился он. – А я вот не в курсе. Просвети меня, пожалуйста, насчёт моих амбиций, потенциала и прочего.

Я скорбно покачала головой. Трусит. Отчаянно трусит. Неужели я так в нём ошиблась? Или дело в другом? Может, я чего-то не знаю?

– Артур, солнце моё, в чём дело? Ты раздумал покорять мир?

– Не раздумал. Но пока и не надумал.

– «Пока»! – взорвалась я. – У тебя что, в запасе ещё две жизни?

– Ниночка, ну пожалуйста, возьми деньги, Генриетту, пройдись по магазинам – глядишь, сердце и успокоится, – взмолился он.

– Чьё? Твоё? Моё-то не успокоится. Упускаем время, упускаем возможности – одну за другой.

– Слушай, хватит! – разозлился он. – Хватит переставлять мне ноги. Я пока что не инвалид. И свою карьеру сделаю сам.

– Ой ли…

– Не понимаю твоей иронии. И что это именно сегодня тебе приспичило заняться моей карьерой?

– Радость моя, опомнись! Ты уже который год буксуешь на месте. Нет движения вперёд, нет прогресса, понимаешь? А отсутствие прогресса – уже регресс.

– Так уж и регресс… – пробурчал он, шаря глазами по полу.

– Тебя же не будут избирать десять сроков подряд. Придётся уступать место у кормушки следующим претендентам. И что тогда? Министром не станешь, премьером – тем более, из депутатов вылетишь, о президентстве тогда и мечтать нечего!

– А я, может, и не мечтаю…

– Что-о?!.

Такого прямого удара в солнечное сплетение я не ожидала. От неожиданности даже дышать разучилась.

– Это как же ты не мечтаешь о политической карьере? А о чём же ты мечтаешь? Пчёл разводить? Помидоры на даче поливать? В гроб живым улечься? То-то соперников порадуешь!

– Да бог с ними, с соперниками этими, Нин! Давай мириться. Что, денег у нас мало, что ли?

Так. Он отказывается от борьбы за власть. Вот так номер! Жил, жил – и помер. Тогда что здесь делаю я?