Галина Голицына - Кошки-мышки

Я встала из своего любимого кресла-облачка, прошлась по комнате, выглянула в окно, полюбовалась бесформенными лужами. Потом подошла к Артуру и встала перед ним – неумолимая, как судьба.

– Артур! Ты, конечно, уже большой мальчик и сам знаешь, что тебе надо, а что – не очень. Я просто хочу тебе напомнить, что путь к вершинам – это дорога в одну сторону. Назад дороги нет. И на месте стоять тоже нет никакой возможности. Другие затопчут. Те, кто уже сейчас тебе на пятки наступает. Они-то прут в гору будь здоров! С неугасимой надеждой, нерушимой верой первых христиан и с пробивной силой бульдозера. И уж будь уверен, эти шагающие экскаваторы с особенным удовольствием прошагают по твоему трупу. Политическому или физическому – не суть важно. И денег нам надолго не хватит, потому что деньги у тебя просто отберут. Сам знаешь. И новых не дадут заработать, поскольку бизнес отберут тоже. И последнее: я просто вынуждена буду сказать тебе сакраментальную фразу: «Прощай, наша встреча была ошибкой». Я жила с тобой два года, и всё это время я готовила трамплин, с которого бы ты улетел выше всех и дальше всех. Я думала, именно это нас и спаяло. А теперь, когда всё готово, когда осталось просто сделать шаг и сказать: «Поехали!» – именно теперь ты позорно отползаешь в кусты. Я зову тебя на вершину Олимпа, потому что именно там нам обоим место, а ты тянешь меня вниз, в болото, и говоришь, что болото лучше, потому что там тепло и мокро. Так вот, по мне уж лучше простудиться на ветру Олимпа, чем раскиснуть в болотной тине!

Произнеся эту прочувствованную речь, я круто развернулась и пошла к двери, печатая шаг.

Однако у выхода остановилась и произнесла вполголоса:

– Надеюсь, в следующий раз я сделаю правильный выбор и уже не ошибусь так, как ошиблась с тобой.

Я ушла в зимний сад. По дороге заглянула на кухню и попросила Люсю, нашу повариху, принести мне туда чашечку зелёного чая.

Люся принесла мне целый поднос угощений: и песочное печеньице, и крошечные пирожные безе (в этом деле ей нет равных!), и шоколадки разных сортов – от снежно-белой до ярко-чёрной. И насчёт чая тоже не поскупилась: я просила чашечку, а она принесла внушительный чайничек. Ай да умница! Мне надо снять напряжение, расслабиться, вот я и расслаблюсь! Говорят, шоколад способствует выработке эндорфинов – гормонов счастья. Но у меня эти эндорфины вырабатываются от одного вида Люсиных безе. А она, Люся, всё надеется раскормить меня до нормальных человеческих размеров. Но это тот самый безнадёжный случай, когда говорят: не в коня корм. В еде я себя не ограничиваю, а в размерах не увеличиваюсь.

Поэтому я с аппетитом поела и пирожных, и печенья, и орехово-изюмных шоколадок, запила это чаем из своей любимой антикварной чашечки средневекового японского фарфора. И жизнь опять засияла радужными красками.

А пока я пила чай и любовалась резными лопухастыми листьями моей любимицы монстеры, Артур имел возможность спокойно всё обдумать. Я надеялась, что он примет правильное решение. Но особого волнения не испытывала, поскольку решение я подсказала ему только одно. Так что выбора у него всё равно не было. Или я ухожу и раскручиваю кого-то другого (а кого, Господи?), или он перестаёт хандрить и идёт со мной рука об руку к нашему общему светлому будущему. Такой вот выбор.

И Артур меня не подвёл. Он пришёл в зимний сад, взял с подноса шоколадку и долго стоял у окна, созерцая дождь и лужи в свете фонарей, по периметру освещающих наш пряничный домик.

Потом сказал:

– Обожаю эту комнату. Особенно в плохую погоду. Уютный тропический уголок посреди вселенской слякоти.

– Что ты решил? – тихо спросила я.

– Решила ты. Мне остаётся только подчиниться.

– Но это твоя жизнь. И твоя карьера. Можешь отказаться.

– Могу ли?… – грустно улыбнулся он. – Ты так красочно живописала мою безденежную и вообще безрадостную старость…

– Не расстраивайся. До старости дело может просто не дойти.

– Спасибо на добром слове.

– На здоровье. Артур, ты явно чего-то боишься. Поделись, я успокою.

– Там, на вершине Олимпа, постреливают…

– И только-то? – изумилась я. – Ну, так я тебя утешу: внизу постреливают ещё чаще и результативнее. И чем ниже, тем результативнее.

– Делай, что хочешь. Может, и правда, ты станешь моей Хиллари, а я – твоим Биллом?

Он сел рядом со мной на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза. Я погладила его по руке, потом прижалась к его голове щекой и прошептала:

– Всё будет хорошо. Это просто осень, дождь, слякоть, вот и хандра. Завтра дождь кончится, выглянет солнце и наступит счастье.