Джеймс Чейз - Репортер Кэйд (пер. Згерский)

— У меня редко бывают важные дела. — Крил пожал плечами.

— Тогда прошу тебя, поживи здесь это время. Я хочу, чтобы ты оставался при Хуане, а когда она поправится, посади ее на самолет и отправь в Нью-Йорк. В общем, прошу тебя быть ее тюремщиком.

Крил от удивления широко раскрыл глаза.

— Тюремщиком? Что-то я не понимаю…

— Видишь ли, мы с ней собирались вдвоем лететь в Нью-Йорк сегодня, — сказал Кэйд. — Вчера вечером она пожаловалась на то, что ей плохо, что она больна, короче говоря. Действительно, выглядит больной, но не исключено, что притворяется. Я ей не верю, Адольфо. Возможно, это просто предлог, чтобы опять удрать от меня.

— Все равно не понимаю, — с недоумением сказал Крил. — Почему не отпустить ее на все четыре стороны, если она хочет удрать? Какая польза от такой женщины?

— Не могу я тебе этого объяснить. Верю даже, что она любит меня, но сейчас решает вопрос, чему отдать предпочтение — мне или деньгам. Похоже, что чаша перевешивает в пользу денег. А без нее моя жизнь будет пуста. Если мне удастся увезти ее в Нью-Йорк, мне кажется, я одержу победу. Вот тебе и вся правда. Я должен удержать ее.

Крил покачал головой.

— Ты уверен, что так нужно?

— Да, уверен. Ты мой друг. Никому я так не доверяю, как тебе. Сделаешь это для меня?

— Конечно. Я тебя не подведу, amigo. Она полетит в Нью-Йорк, это я тебе обещаю.

Позднее Кэйд поднялся наверх и сообщил Хуане о своем решении.

— Адольфо останется здесь, — сказал он. — Когда почувствуешь себя нормально, он тебя посадит на самолет. Я не хочу, чтобы ты была одна в Мехико.

Она лежала на спине, и волны черных волос обрамляли ее тело. Взгляд был отсутствующим.

— Ты мне не доверяешь?

— Нет, — ответил Кэйд. — Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась со мной. А эта мера даст мне уверенность в том, что ты будешь со мной.

Неожиданно она улыбнулась и протянула к нему руки.

— Как хорошо, когда женщину так любят. Ни один мужчина еще обо мне так не беспокоился. Когда мне станет лучше, я буду с тобой, милый.

— У нас с тобой будет чудесная жизнь, Хуана, — сказал он.

— У нас с тобой будет чудесная жизнь, — повторила она.

Захватив сумку, Кэйд спустился вниз, где его поджидал Крил.

Они пожали друг другу руки.

— Пришло время сделать и для тебя что-то хорошее, Адольфо, — сказал Кэйд.

— Ничего, — ответил Крил с улыбкой. — На то и дружба.

— Я буду звонить каждый вечер в восемь часов. Пожалуйста, следи за ней. Неприятностей быть не должно, пока ты здесь.

— Не будет неприятностей, amigo. Хотя должен тебе сказать, что ты так долго не протянешь. Когда нет доверия, счастья быть не может.

— Я просто выигрываю время, — сказал Кэйд. — Ну, до свидания. Сегодня вечером позвоню.

Эд Бурдик встретил Кэйда в аэропорту. Пока ехали по перегруженной магистрали, Кэйд пытался объяснить ему свое решение относительно Хуаны.

Бурдик перебил его.

— Это твоё личное дело, Вэл. Я-то считал, что у тебя серьезно с Викки. Ну, что ж, ты, видимо, знаешь, что делаешь. В конце концов, взрослый человек.

Он мрачно молчал некоторое время, потом повторил:

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Хуана моя жена, — отозвался Кэйд. — Для меня брак — важная вещь. Я верю в его незыблемость.

Бурдик повел плечами.

— А для меня ничего незыблемого не существует, я, как ты знаешь, циник. Давай лучше поговорим о работе с Вестоном..

Пока ехали к редакции, они обсудили детали совместной работы. А дальше Кэйд был слишком занят, чтобы думать о Хуане. В одном из баров в центре города они с Бурдиком встретились с Гарри Вестоном и двумя ведущими актерами, обсудили наиболее эффектные сцены постановки. Когда Кэйд глянул на часы, было уже 19.55. Он извинился и поспешил к ближайшему телефону, чтобы позвонить в Мехико. Пришлось подождать некоторое время, прежде чем его соединили с домом.

— Пока что она чувствует себя неважно, — говорил Крил. — Лежит в постели. Зато я нашел покупателя на автомобиль. Неплохую цену дает.

— А могу я с ней поговорить, Адольфо?

— Она спит. Пять минут назад я заглядывал к ней, хотел спросить, не хочет ли она чего-нибудь поесть, но она спала.

— Так она в самом деле больна?

— Вот этого я не знаю. Я здесь. Сижу в саду. Она — наверху в постели. Завтра буду ждать твоего звонка.

Кэйд вернулся в бар продолжить обсуждение, чувствуя, что на сердце полегчало.

На следующий день он и Бурдик работали в театре. Дело шло хорошо. Вечером проявлял отснятые пленки, то и дело возвращаясь мыслями к Хуане. В 20.00 он передал оставшуюся работу техникам, и, зайдя в чей-то пустой кабинет, позвонил в Мехико.