Сью Графтон - «К» – значит кара

– Кажется, Кинси и в самом деле уверена, что на этот раз он мертв, – проговорил Титус, обращаясь к Маку. Рот его при этом слегка скривился от удивления. Титус аккуратно согнул по линии перфорации и вырвал из гроссбуха чек.

– Он хочет, чтобы мы так думали, хочет чтобы его считали мертвым! – отпарировал Мак. – Он и в тот раз проделал точно такой же трюк, на который мы и попались, как миленькие. А сейчас сидит себе на какой-нибудь яхте, плывет на Фиджи или еще куда и смеется над нами.

Гордон закрыл гроссбух и подтолкнул чек по письменному столу в моем направлении.

– Погоди, Мак. В четверг поздно вечером в нас кто-то стрелял. Тогда Венделлу удалось скрыться и добраться до дома, но что, если на следующий день его каким-то образом выманили из дома? И посчитались с ним, даже убили его. – Я взяла чек и как бы между делом посмотрела на него. Он был выписан на мое имя, на сумму в две тысячи пятьсот долларов. – Спасибо. Очень мило с вашей стороны. Обычно я предъявляю счета только в конце месяца.

– Это под расчет, – ответил Титус и сложил перед собой руки на столе. – Должен признаться, я не был расположен подряжать вас, но вы отлично провели это дело. Полагаю, миссис Джаффе больше не станет нас беспокоить. Как только вы представите отчет, мы передадим дело своему юристу, он возьмет у свидетелей показания под присягой. Возможно, не придется даже выносить дело в суд. Она просто вернет нам оставшуюся часть суммы, и на этом дело закроется. А с вами, полагаю, мы сможем сотрудничать и в будущем, но, конечно, на контрактной основе.

– Нельзя прекращать расследование. – Я удивленно уставилась на него. – Мы ведь понятия не имеем, где сейчас находится Венделл.

– Где он находится, не имеет ровным счетом никакого значения. Мы наняли вас для того, чтобы вы его нашли, и вы это сделали... Очень ловко сделали, должен я добавить. Нам надо было только доказать, что Венделл жив, мы это и доказали.

– Но что, если он уже мертв? – спросила я. – Тогда ведь Дане причитается эта сумма, верно?

– Пусть она вначале докажет, что он мертв. А что у нее есть? Ничего.

Я перевела взгляд на Мака, чувствуя себя запутавшейся и разочарованной. Но Мак старательно избегал смотреть на меня. Он поерзал в кресле, явно чувствуя себя неудобно и, видимо, в душе надеясь, что я не стану поднимать скандала. Я тут же вспомнила, как в самый первый день, у меня в конторе он жаловался на новые тенденции в работе "Калифорния фиделити".

– По-твоему, это справедливо? По-моему, так абсолютно несправедливо. Если выяснится, что с Венделлом что-то случилось, то страховка должна будет остаться у нее. В таком случае она не обязана будет возвращать деньги.

– Да, но вначале ей придется заново обратиться за этой страховкой, – ответил Мак.

– А что, сами мы уже отвыкли решать дела честно? – спросила я, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Лицо Титуса не выражало ничего, очевидно, у него это было обычной манерой маскировать свое отвращение не ко мне лично, но ко всему миру вообще. Мак выглядел по-собачьи – виноватым. Да, с Гордоном Титусом ему в жизни не сравниться. Тот ни за что не стал бы жаловаться. И никогда ни по какому вопросу не стал бы занимать никакой позиции.

– Что, разве истина никого тут не интересует?

Титус поднялся с кресла и надел пиджак.

– Ну, вы здесь заканчивайте, – сказал он Маку. Потом повернулся ко мне. – Мы ценим добросовестность, с какой вы относитесь к делу, Кинси. Если нам снова случится отстаивать сумму в полмиллиона долларов, не сомневаюсь, из всех частных детективов мы первым делом вспомним о вас. Большое вам спасибо за то, что согласились сегодня прийти. В понедельник прямо с утра ждем ваш отчет.

После того, как он ушел, мы с Маком посидели еще некоторое время молча, не глядя друг на друга. Потом я встала и тоже вышла.

Усевшись в машину, я прямиком направилась в Пердидо. Мне нужно было выяснить все до конца. Ни за что на свете я не согласилась бы теперь бросить это дело. Возможно, Мак и Титус правы. Возможно, Венделл снова скрылся. Возможно, ему абсолютно безразличны и его бывшая жена, и сыновья, и внук, и он о них даже и не думает. Конечно, он не отличался силой характера. У него явно отсутствовал внутренний моральный стержень, не были ему свойственны и угрызения совести, и тем не менее что-то в ходе событий настораживало меня. Я чувствовала необходимость выяснить, где Венделл. Должна была понять, что с ним произошло. Его окружало гораздо больше врагов, чем друзей, и ничего хорошего в этом не было, наоборот, нечто тревожное и зловещее. Предположим, его убили. Предположим, что все случившееся было ловушкой. Со мной уже расплатились и пожали мне на прощание руку. Теперь я тратила на продолжение расследования свое собственное время и вольна была поступать так, как сочту нужным. Я твердо решила, что сегодня же должна докопаться до истины.