Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

Я пододвинул телефон и набрал тот номер, который был указан на клочке бумаги. Услышав, что посылка будет вручена тотчас, я ответил, что буду ждать.

Смеркалось. Шум машин на улицах постепенно затихал. Из открытого окна повеял ветерок, который еще не стал ночным и прохладным, а был теплым от накаленных за день стен и тротуаров. Он принес с собой запахи уставшего, затихающего дня, запах пыли и автомобильных выхлопов, слабый запах пищи из множества ресторанов и, наконец, очень-очень слабый (вы смогли бы его различить, если бы у вас был нюх, как у охотничьей собаки) запах эвкалиптов, растущих в районе холмов за Голливудом, в том районе, где живут богачи.

Прошло минут десять, я сидел и курил. Раздался стук в дверь, я поднялся, открыл дверь и впустил в комнату мальчика в фирменной шапочке, который, получив мою подпись, вручил мне маленькую квадратную коробочку со стороной в два с половиной дюйма. Я дал ему десятицентовик и слышал, как он, насвистывая, шел по коридору к лифту.

На бумажке, привязанной ниткой к коробочке, крупными печатными буквами были написаны чернилами мое имя и адрес. Я перерезал нитку и развернул тонкую оберточную бумагу. Под ней оказалась коричневая картонная коробочка, со штампом «Сделано в Японии». В таких коробочках продаются в японских лавочках вырезанные из нефрита фигурки животных. Сняв крышку и вынув из коробочки бумагу и вату, я увидел на дне сияющую, новенькую золотую монету размером в полдоллара. На монете был выбит орел с распростертыми крыльями и щитком на груди. На его левом крыле стояли инициалы Е.В., по краю монеты шла надпись: Е PLURIBUS UNUM, а внизу стояла дата — 1787.

Я положил монету на ладонь. Монета была тяжелой и холодной, но ладонь у меня вдруг почему-то вспотела. На другой стороне монеты были изображены восходящее или заходящее солнце над цепью гор, два круга дубовых листьев, по краю шла еще одна латинская надпись: NOVA EBORACA COLUMBIA. EXCELSIOR, а в самом низу маленькими буквами было выбито БРАШЕР. Итак, я держал в руке дублон Брашера.

В коробочке больше ничего не было, на оберточной бумаге тоже. Надпись чернилами мне ни о чем не говорила, и невозможно было догадаться, кем она написана.

Я достал пустой кисет, наполнил его до половины табаком и, завернув монету в бумагу и перевязав резинкой, опустил ее в кисет и засыпал сверху табаком. Застегнул на кисете застежку-молнию и положил его в карман. Убрав коробочку, оберточную бумагу, нитку и бумажку с надписью в футляр, я взял телефонную трубку и набрал номер Илайши Морнингстара. Восемь раз я набирал его номер — к телефону никто не подходил. Этого я совсем не ожидал. Я положил трубку, и достав телефонную книгу, поискал в ней домашний телефон и адрес Илайши Морнингстара. Его не было ни в самом Лос-Анджелесе, ни в близлежащих городах. Достав из ящика письменного стола кобуру и повесив ее на плечо, я положил в нее свой кольт-0,32 и встал. Надел пиджак и шляпу, закрыл окно, убрал бутылку и, погасив свет, собирался уже запереть офис, как телефон зазвонил.

Мне почудилось, что он звонит как-то особенно зловеще. Я стоял один в темной тишине офиса и смотрел на яркую неоновую надпись за окном, собранный, готовый ко всему. Пыльный, нежилой запах, тишина в офисе и коридоре, и только телефон звонит тревожно и настойчиво.

Я вернулся к письменному столу и снял трубку. В трубке раздался щелчок, гудение и ничего больше. Я стоял и ждал в темноте, с трубкой, прижатой к уху. Потом опустил ее на рычаг и стоял, опершись одной рукой на аппарат, а другую все еще не отнимая от трубки. Сам не знаю, чего я ждал.

Телефон зазвонил снова. Что-то сдавило мне горло, я снял трубку и поднес к уху. Трубка молчала. Не произнося ни слова, разделенные расстоянием, мы оба чего-то ждали.

Прошла, казалось, бездна времени, и вот из трубки донесся слабый, бесстрастный, лишенный оттенков голос:

— Ох и худо же будет тебе, Марло.

Опять щелчок и гудение в трубке. Я запер офис и вышел.

Я отправился на запад, вдоль Сансет, бесцельно исколесил несколько кварталов, уже не обращая внимания, следит за мной кто-нибудь или нет, и остановившись возле аптеки, [8] Аптека — закусочная и магазин, торгующий лекарствами, косметикой, мороженым и т. д. ( амер .) зашел позвонить. Опустив пятицентовик и набрав ноль, я назвал телефонистке номер в Пасадене и спросил, сколько монет надо опустить. Она ответила, я бросил монеты и стал ждать.

Резкий, неприятный голос:

— Это дом миссис Мердок.