Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

— Ну, а как вы объясните, что он бегал за вами, как потерявшийся щенок, вместо того, чтобы прямо прийти к вам в офис.

— Никак.

— Значит, не можете объяснить?

— Нет, не могу.

— Ну, может быть, попытаетесь?

— Я уже пытался, и добавить мне нечего. Скажу еще, он колебался, разговаривать ли ему со мной. Я решил это за него, и первый к нему обратился.

— Уж очень простое объяснение. Настолько простое, что плохо верится, — сказал Бриз.

— Возможно, вы и правы, — сказал я.

— И вот после того короткого разговора в вестибюле этот парень, почти для вас незнакомый, приглашает вас к себе на квартиру и вручает вам ключ от нее. И все потому, что он хочет поговорить с вами?

— Да.

— А почему вы не поговорили прямо тогда:

— У меня было свидание, — сказал я.

— Деловое?

Я кивнул.

— Так. Чем вы занимаетесь?

Я качнул головой и не ответил.

— Совершено убийство, — сказал Бриз, — и обязаны все рассказать мне.

Я опять покачал головой и покраснел.

— Послушайте, — сказал он настойчиво, — вы обязаны отвечать.

— Мне жаль, Бриз, — сказал я, — но, судя по обстоятельствам, я не уверен в этом.

— Вы конечно знаете, что я могу вас посадить за решетку, как свидетеля по делу.

— На каком основании?

— На том основании, что вы первым обнаружил труп, что вы назвались управляющему чужим именем и, наконец, что вы уклоняетесь от подробного отчета ваших отношениях с убитым.

— Вы намерены меня посадить? — спросил я.

Он мрачно усмехнулся.

— Адвокат у вас есть?

— У меня есть знакомые адвокаты, но договор ни с кем не заключен.

— Из высокопоставленных чиновников никого не знаете?

— Нет. То есть, я разговаривал с двумя — тремя, и вряд ли они меня вспомнят.

— Нет ли у вас знакомых в офисе мэра?

— Нет, — сказал я, — но не мешало бы завести.

— Послушай-ка, дружище, — сказал он серьезно, — где-нибудь есть же у тебя друзья, а?

— Был у меня хороший друг в управлении шерифа да я как-то потерял его из виду.

Он вскинул брови.

— Как же так? Без друзей ведь не обойдешься. Да доброе слово от копа [7] Коп — полицейский ( амер., жарг .) далеко слышно.

— И потом — это был мой близкий друг, — сказа я. — Зачем же садиться ему на шею. Надо со своими неприятностями самому справляться.

— Ну, а в управлении по уголовным делам?

— Да, там работает Ранделл, — сказал я. — Мы с ним когда-то занимались одним делом. Только я ему не очень-то понравился.

Бриз, вздохнув, вытянул ноги. Зашуршала сброшенная на пол газета.

— Это все правда, или вы умничаете? Я имею в виду то, что услышал от вас о важных лицах.

— Честное слово, правда, — сказал я. — А умничать мне запретить нельзя.

— Так говорить совсем неумно.

— Вы правы.

Большой веснушчатой рукой он сжал подбородок. Я смотрел, как постепенно исчезали красные пятна от пальцев, когда он отнял руку.

— Почему бы вам не вернуться к себе на родину и не заняться мужской работой? — ворчливо спросил он.

Я поднялся, и кивнув, направился к двери. Он сказал:

— Оставьте-ка мне ваш домашний адрес.

Я дал карточку, и он его записал.

— Пока, — сказал он устало, — не выезжайте из города. Отчет по делу будет получен уже сегодня.

Я вышел. На лестничной площадке стояли двое полицейских в форме. Дверь квартиры напротив открыта, видно, как какой-то человек снимал отпечатки пальцев. Спустившись вниз по лестнице, я увидел в коридоре еще двух полицейских. Морковного человека, управляющего, поблизости видно не было. Когда я вышел на улицу, от обочины отъехала машина скорой помощи. Небольшие кучки людей стояли по обеим сторонам улицы, но обычно такие случаи собирают гораздо больше народа.

Я пошел вдоль тротуара. Кто-то схватил меня за руку, спросил:

— Что случилось, Джек?

Я вырвал руку, и не взглянув на него, пошел вниз по улице, туда, где стоял мой автомобиль.

Я вернулся к себе в офис четверть седьмого, и включив свет, увидел лежащий на полу клочок бумаги. Это была записка с извещением о том, что мне пришла посылка, которую я могу получить в любое время дня и ночи, надо только предварительно позвонить. Я положил записку на стол, снял пиджак и открыл окно. Достав припрятанную в одном из ящиков стола бутылку «Старого Тэйлора», я отпил порядочный глоток, пополоскав сначала в жидкости язык и десны. Не отрывая руки от прохладного горлышка бутылки, я сидел и размышлял о том, как мертвый сыщик лежит тихо-спокойно на кладбище, как теперь ему уже не надо, оглядываясь по сторонам, вытирать отпечатки пальцев на дверных ручках, не надо прикидывать в уме, что можно сказать, не задев клиента, и что можно сказать, не повредив себе. Потом все-таки решил, что лучше выбросить из головы эти черные мысли.