Сергей Гайдуков: Ты меня знаешь

Все менялось настолько быстро, что напоминало заранее отрепетированную смену мизансцен в спектакле. Сначала коридор, и мы в нем. Потом смыкающееся вокруг Олега кольцо. И столь же быстрый откат, сопровождаемый пистолетным тявканьем. В итоге Олег отвоевал себе жизненное пространство, но не коридор, а круг радиусом метра в четыре.

Внутри этого круга лежали два тела, третье поспешно оттащили милиционеры. Еще в этом круге был я. Ну и Олег.

Он обвел столпившихся бешеным взглядом и сказал:

– Не забыли про это? – и поднял над головой руку с пультом. – Куда вы утащили этих баб? Да какая разница... Они все равно у меня на крючке. И вы все на крючке. Потому что если я отпущу кнопку, то мины взорвутся. Взорвутся среди вас.

Его слова взорвали окружающих нас людей не хуже тротила. Прошло не больше десяти секунд, и обе женщины уже были видны. Девушку в брючном костюме быстро уводили двое мужчин в камуфляже. Я подумал, что им придется уводить ее очень далеко – Олег говорил про полкилометра...

А вторая женщина – с ней было хуже. Ее тоже пытались оттащить в сторону, но ноги у нее подгибались, и в конце концов она упала на колени, ухватилась руками за свой ошейник и стала пронзительно вопить:

– Снимите! Снимите с меня ЭТО!

– Не надо так делать, – сказал Олег. – Может сработать.

И тут люди стали разбегаться в стороны. Женщина увидела, что рядом с ней никого нет, и завизжала еще громче. А потом поползла на коленях к Олегу.

– Убери руки, дура! – сказал Олег, и голос его едва заметно дрожал. Потом он заметил меня: – А ты чего расселся? Хватай сумку, и пошли. Подними эту истеричку...

Женщина перестала визжать, но с колен не встала. Милиционеры оставили ее, и теперь она смотрела на того единственного человека, который мог решить ее судьбу. Она смотрела на Олега снизу вверх, как будто молилась. Как будто молилась жестокому и властолюбивому Богу. А Олег держал над головой пульт как символ своей власти. Власти даровать и отнимать жизнь. Вокруг нас, на площадке перед зданием коммерческого колледжа, собралось уже не меньше сотни людей, и абсолютное большинство из них, затаив дыхание, смотрели на Олега и на распростертую у его ног женщину с миной на шее.

Смотрел на них и снайпер с крыши. Своим особенным взглядом – сквозь прицел. Олег стоял к нему спиной. Я – лицом.

Я также видел лицо стоящей на коленях женщины. Она уже молчала, но это молчание было исполнено страдания не меньше, чем самый громкий плач. Она неотрывно смотрела на Олега, ожидая команды, ожидая приказа, ожидая решения. В ее глазах была боль, было унижение. Там была обида, словно у ребенка, не понимающего, за что его наказывают. И там не было ни капли надежды.

Мне был так знаком этот взгляд. Так знаком. Я видел его в сотый или в тысячный раз.

Все это становилось слишком долгим. Слишком тягостным. И мне в конце концов пришлось помочь своему знакомому. Я не мог поступить иначе.

– Ну давай скорее! – крикнул мне в лицо Олег. – Хватай эту дуру, и побежали! Видишь, никто не посмеет рыпнуться!

Пожалуй, он был прав. И я кивнул в ответ. Но тут же мое лицо приняло испуганное выражение.

– Что? – спросил Олег. – Что случилось?!

– Снайпер! – выкрикнул я. – На крыше! Вон там!

Олег резко повернулся к зданию лицом, убедился в наличии темной фигуры рядом с телевизионной антенной и завопил, обращаясь к милиционерам:

– Уберите этого придурка или сейчас...

Он не договорил. Потому что в этот миг ему стало вдруг очень больно в левом запястье.

Я слукавил, когда раздевался перед Олегом и демонстрировал свою невооруженность. Огнестрельного оружия у меня не было, это правда. Но небольшой нож с выкидным лезвием был примотан липкой лентой к моей ноге чуть повыше щиколотки. Когда я расстегнул брюки, то спустил их лишь до колен. Олег не видел ножа. И боль была сюрпризом – не скажу, что приятным.

Я вытащил нож из пластмассового чехла, когда вставал с колен. Потом я держал его в кулаке. И когда Олег повернулся ко мне спиной, уставившись на крышу, я сделал две вещи. Во-первых, я вдавил свои пальцы в пульт, поверх пальцев Олега. Я старался найти кнопку предохранителя. А во-вторых, я выщелкнул лезвие и с силой полоснул Олегу по левому запястью.

Он закричал, и пальцы его левой руки разжались. Пульт остался у меня.

– Сволочь! – удивленно прошептал Олег, и пистолет в его руке медленно поплыл к моей голове. Я не смотрел на него. Я смотрел на женщину и видел, что мина не взорвалась. Значит, мои влажные от пота пальцы сделали то, что нужно.