Джеймс Чейз - Кэд

Кэд вырвался и мельком взглянул на поверженного противника. Послышались голоса, и другой фонарь неожиданно осветил стену, указывая Кэду нужное направление. Он бросился вперед, не выпуская ножа.

— Кэд? — это был голос Баумана.

— Да, — прохрипел фотограф, и в тот же миг что-то задело его плечо. Это был конец веревки с узлами, которую Бауман перекинул через стену. Кэд бросил нож, схватился за веревку и оказался на стене. Потом он спрыгнул на другую сторону.

— Бежим! — проговорил он, с трудом поднимаясь. — Они гонятся за мной.

Бауман, не раздумывая, схватил Кэда за руку и помог ему добраться до машины, которая тут же рванулась с места.

— Что случилось, черт возьми? — спросил Бауман. Кэд пытался ответить, но из горла вылетали лишь нечленораздельные звуки. Он с ужасом вспомнил об ощущении, которое испытал, когда нож вошел в тело сторожа. «А вдруг я убил его?»

— Кэд…

— Заткнитесь, — проговорил он. — Поезжайте быстрей.

Через десять минут машина остановилась перед отелем.

— Мне необходимо выпить, — сказал Кэд. — Ради бога, дайте чего-нибудь.

Бауман с трудом вытащил Кэда из машины, ноги фотографа подгибались.

— Не через главный вход, кретин! — простонал Кэд. — Я весь в крови.

— Да объясните же мне, наконец…

— Позже…

Бауман выругался и потащил Кэда к служебному входу. Они вошли в лифт и через несколько секунд оказались в номере.

Шерман метался по салону, а Гро с мрачным видом жевал резинку.

Когда в дверях появился Кэд, оба бросились к нему.

— Он весь в крови!— воскликнул Гро.

Кэд сорвал с себя куртку.

— Это кровь сторожа. Ради бога, дайте мне выпить. И перестаньте так смотреть.

Бауман налил ему виски и спросил:

— А вы не ранены?

Кэд опорожнил стакан и вернул его Бауману, показав жестом, чтобы тот плеснул еще.

— Со мной ничего, — сообщил он. — На меня напал сторож, и мне пришлось ударить его ножом.

В комнате повисла тишина.

— Вы его ударили? — проговорил Бауман. — Боже мой! Надеюсь, вы его не убили?

Кэд посмотрел на свои окровавленные пальцы и вздрогнул.

— Я ничего не знаю. Если бы не нож, этот парень задушил бы меня.

Алкоголь немного успокоил Кэда.

— Мы должны передать эти снимки нашему консулу, Бауман, — сказал он. — Это просто динамит! Так что отправляйтесь в Женеву.

— Вы с ума сошли! — закричал Бауман. — Что все это значит?

— Мне искренне жаль, — ответил Кэд, — но эта история не для вас. Это очень важные снимки. Я сфотографировал встречу Гиндербурга, Бориса Дисловски и Германа Ливена.

Бауман посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Дисловски? Вы потеряли голову! Он покончил с собой десять лет назад. Что вы мелете!

— Я тоже так думал, но, оказывается, он жив. Неужели вы думаете, что все эти часовые поставлены там из-за Аниты Штерлик? Это все люди Гиндербурга.

— Дисловски… Да вы пьяны!

— Нет! И у меня есть снимки, которые докажут это.

Бауман пристально смотрел на фотографа.

— Дайте мне эти пленки, — проговорил он. — Если все ото правда, я немедленно отправлю их Браддоку.

Кэд покачал головой.

— Об этом не может быть и речи. Браддок их не получит. Это очень важные фотографии. Их можно отдать только американскому консулу.

Лицо Баумана стало жестким.

— Вы подписали контракт, и эти снимки принадлежат Браддоку. Давайте их сюда.

— Консулу, Бауман, и больше никому.

— Вот так всегда с этими пьяницами, — вздохнул Бауман. — Вы в самом деле собираетесь потягаться с нами, а? Эти фотографии принадлежат Браддоку, пусть он сам решит, что с ними делать. Давайте. Нас трое против одного. Не нужно терять времени и строить из себя идиота.

Кэд осторожно отступил. Сейчас ему нужна была ясная голова, и он пожалел, что выпил. Кэд очень боялся Баумана, но все же что-то более сильное, чем страх, мешало ему отдать пленки. Он протянул руку и схватил тяжелую стеклянную пепельницу.

— Если вы сделаете хоть один шаг, — сказал он, — я брошу это в окно.

Бауман презрительно улыбнулся.

— Кого может удивить разбитое стекло в комнате, где собрались друзья, чтобы выпить, — сказал он. — Ну, Кэд, вы ведь не до такой степени пьяны. Давайте же.

Шерман и Гро направились к Кэду, но тут в дверь резко постучали.

— Откройте! Полиция!

Бауман побледнел. Кэд сделал несколько шагов назад. Дверь распахнулась, и в салон вошел огромный парень в форме швейцарского полицейского.

— Всем оставаться на местах! — сказал он, держа руку на кобуре. За его спиной появился невысокий человек в черном плаще, а за ним маячили два типа в черной униформе, которые тут же вошли в комнату и заняли пост у окна. Кэд понял, что это люди Гиндербурга.