Джеймс Чейз - Кэд

Хуана посмотрела на него с вызовом.

— Если ты считаешь меня лгуньей, зачем же вернулся?

Кэд почувствовал, как страх сжимает его сердце.

— Зачем я вернулся? Ты забываешь, что я твой муж. Я имею право получить объяснения.

Холодный взгляд Хуаны подтвердил его опасения.

— Тут нечего объяснять, — сказала она спокойно. — Я слушала пьесу. Что ты еще хочешь услышать?

— Я повторяю, что вчера вечером по радио не было никаких пьес. Послушай, Хуана, врать бесполезно…

Она гордо выпрямилась. Ее глаза яростно блеснули.

— Пьеса называлась «Вы не унесете ее с собой». Она передавалась на коротких волнах из Нового Орлеана. Попроси Крила проверить это, если хочешь. Ты просто глуп, подозрителен и гадок. Я не могу любить мужчину, который наделен такими качествами.

Она быстро вошла в дом и хлопнула дверью перед носом Кэда.

В ужасе от того, что зашел слишком далеко, и может потерять Хуану, Кэд устремился следом, в отчаянии выкрикивая се имя.

Весь вечер Кэд успокаивал Хуану. Больше часа он стоял перед ее запертой дверью, умоляя разрешить ему войти. В конце концов, она разрешила, но сказала, что не желает ничего слушать. Ей не нужны его извинения.

— Я не лгунья, — проговорила она. — А ты мне не веришь, значит, не любишь.

— Попытайся понять, умоляю, — уговаривал Кэд. — Ты — первая женщина, которую я люблю. Я схожу с ума от ревности и ничего не могу с собой поделать. К тому же ты сама говорила, что ревность — доказательство любви.

— Но ты назвал меня лгуньей!

Они спорили до тех пор, пока Хуана, наконец, не смягчилась.

— Ты меня оскорбил, — сказала она со слезами на глазах. — Я не спала всю ночь. Ты был пьян, ты кричал на меня. Это так ужасно!

— Ты права, любимая. Я страшно огорчен, что так получилось. Обещаю тебе, что это больше не повторится.

Кэд обнял ее, и, после некоторого колебания, она прижалась к его груди.

— Я никогда не была так несчастна…

Через минуту Хуана уже улыбалась, и обрадованный Кэд предложил ей поехать в город и пообедать, чтобы отпраздновать примирение. Они отправились в «Негрум», и Кэд заказал шампанское, не беспокоясь об оплате, ведь его карточка члена клуба позволяла ему не расплачиваться немедленно.

Вернувшись домой, они занялись любовью, но Кэд заметил, что на этот раз Хуана была несколько рассеянна. Прежде, чем уснуть, он решил загладить свою вину и подарить ей что-нибудь, ну, например, часы «ролекс». Это было дороговато, но деньги еще оставались, а через пару месяцев будут новые поступления. Поэтому, когда Хуана, все еще немного надутая, отправилась за покупками, Кэд позвонил Крилу и попросил его достать нужные часы. Потом, чувствуя некоторую неловкость, позвонил Сэму Венду.

— Я передумал, Сэм. Эта работа не по мне, — сказал Кэд, стараясь держаться независимо. — Предложи лучше что-нибудь другое.

— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, — отозвался Сэм недовольным голосом. — Они будут в ярости. Я уже сказал, что договорился с тобой.

— Ну и что? Скажи, что ты ошибся. У тебя есть на примете что-нибудь другое?

— Нет. Пока ничего. Но Гарри Джексон очень доволен твоей работой на корриде. Он попытается поместить эти снимки в «Лайфе». Он еще хочет сделать для них статью о джазовых командах Нового Орлеана. Если это пройдет, он предложит тебе проиллюстрировать это фотографиями. Это могло бы дать немало денег. Я увижусь с ним завтра и позвоню тебе.

— Очень хорошо. Да, вот еще что. Продай несколько акций. Мне необходимы пять тысяч долларов.

— Еще? Но ведь я объяснил тебе…

— Это мои деньги, Сэм. Держи свои объяснения при себе.

— Я прекрасно знаю, что это твои деньги, но напрасно ты воображаешь, что их очень много. Сейчас твой капитал составляет ровно двадцать одну тысячу долларов и ни цента больше. Если я продам акции по теперешнему курсу, ты получишь лишь пятнадцать тысяч.

— Но ведь скоро я должен получить деньги, да? Ты же сам говорил о «Лайфе».

— Послушай, Вал…

— Мне нужны пять тысяч долларов, — оборвал его Кэд. — Больше я ничего не хочу знать.

Часы, привезенные Крилом, были великолепны. Кэд страшно обрадовался. Крил уверял его, что ни у кого в Мехико больше нет таких часов, и Хуана придет в восторг.

В эту ночь Кэд и Хуана окончательно помирились и любовь их была обоюдно пылкой.

На следующее утро Кэду позвонил Сэм Венд и сообщил, что репортаж о джазе у них в кармане. Потом он добавил, что для того, чтобы выручить пять тысяч, вынужден был продать акции с потерей в сорок процентов. Кэд не сказал ни слова: в сущности он сам хотел этого.