Харлан Кобен - Скованные одной цепью

Отец никак не мог отдышаться после недавней стычки. Не стоит его расстраивать. Можно подождать до утра. И все же Майрон сказал:

— Китти на игле.

— Ты точно это знаешь? — Отец удивленно поднял брови.

— Да.

Отец потер подбородок, обдумывая неожиданный поворот темы.

— И все равно — оставь их в покое, — сказал он наконец.

— Ты это серьезно?

— Тебе известно, что одно время мама сидела на болеутоляющих?

Майрон, потрясенный, промолчал.

— Поздно уже. — Отец оперся о ручки кресла, собираясь подняться. — Ты как, все нормально?

— Погоди, нельзя же сбросить такую бомбу и просто встать и уйти.

— А-а, великое дело, вот что я хотел сказать. Мы с этим справились.

Майрон не знал, что сказать. И еще не знал, как отреагирует отец, если рассказать ему о сексуальных играх Китти в ночном клубе. Хотелось бы верить хотя бы, что на сей раз аналогий с мамой он избежит.

Ладно, решил Майрон, переночуем с этим. Спешить некуда. До завтра ничего не случится. Послышался шум мотора подъезжающей к дому машины. Хлопнула дверь.

— Вот и мама. — Эл Болитар осторожно поднялся на ноги. Майрон тоже встал. — Не рассказывай ей о том, что здесь случилось нынче вечером. К чему ее волновать?

— Ладно. Да, папа…

— Что?

— Классно ты там нынче сработал.

Отец постарался не улыбнуться. Майрон посмотрел на его стареющее лицо. Он испытывал сейчас то же всепоглощающее чувство, ту же тоску, что охватила его, когда он впервые осознал, что родители стареют. Ему хотелось много чего еще сказать, хотелось поблагодарить отца, но он знал, что все обуревавшие его чувства Элу и без того известны, так что дальнейшие споры на эту тему будут либо неуместны, либо просто не нужны. Пусть все остается как есть. Пусть все идет своим чередом.

Только в половине третьего утра Майрон поднялся в их общую с Брэдом детскую, где на окне до сих пор висела выцветшая картинка с пожарным, включил компьютер и вышел на скайп.

На экране высветилось лицо Терезы, и, как всегда, Майрону кровь ударила в голову и сладко заныло сердце.

— О Господи, до чего же ты красива, — проговорил он.

— Я могу быть с тобой откровенна? — улыбнулась Тереза.

— Сделай милость.

— Ты самый сексуальный мужчина из всех, кого я знаю: стоит посмотреть на тебя — и, честное слово, на стену лезть хочется.

Майрон немного выпрямился. Так, поговорим о наилучших медицинских средствах.

— Я изо всех сил стараюсь не распускать хвост, — сказал он, — хотя, по правде говоря, не очень-то знаю, что это такое — распускать хвост.

— Можно еще немного откровенности?

— Конечно.

— Я бы не прочь, наверное… э-э… заняться этим самым по видео, только не очень представляю как, а ты?

— Признаться, тоже.

— Мы с тобой, наверное, очень старомодные. Похоже, секс по компьютеру, или по телефону, или как там еще не для меня.

— Телефонным сексом я как-то попробовал заняться.

— Ну и?..

— Никогда не чувствовал себя в таком дурацком положении. Расхохотался в самый неподходящий момент.

— Выходит, у нас полное единодушие.

— Ну да.

— Ты не просто так говоришь? Потому что, понимаешь ли, мы очень далеко друг от друга…

— Не просто.

— Хорошо, — сказала Тереза. — Ну, что там у вас происходит?

— Сколько у тебя времени? — спросил Майрон.

— Еще минут двадцать есть.

— Как насчет того, чтобы десять из них поболтать просто так, как сейчас, а потом я тебе все скажу?

Даже через монитор компьютера Тереза смотрела на него так, словно других мужчин в мире, кроме него, для нее не существует. Только он и она.

— Неужели все так плохо? — спросила Тереза.

— Да.

— Ну что ж, милый. Начинай, а я подпою.

Но так не получилось. Майрон сразу начал рассказывать ей про Сьюзи, а когда замолчал, Тереза спросила:

— И что же ты теперь намерен предпринять?

— Да хочу плюнуть на все. Устал ужасно.

Тереза молча кивнула.

— Хочу вернуться в Анголу. Хочу жениться на тебе и остаться там.

— Вот было бы здорово, — сказала Тереза.

— А дальше следует какое-то «но».

— Да нет же, нет, — возразила Тереза. — Больше мне ничего и не нужно. Ты даже представить не можешь, как мне хочется быть рядом с тобой.

— Но?..

— Но ты сейчас никуда уехать не можешь. Ты не так устроен. Начать с того, что ты не бросишь вот просто так Эсперансу и свое дело.

— Почему? Я мог бы продать свою долю.

— Вряд ли. А даже если бы и смог, ты должен докопаться до правды насчет Сьюзи. И понять, что же происходит с твоим братом. Ты не можешь бросить родителей. Не можешь плюнуть на все и примчаться сюда.