Сергей Зверев - Грехи отцов

– Сдурел? – проговорил тот. – Ты что городишь… Какие трупы, какие старики? У моего отца магазины были на вокзале и в центре, он колбасой торговал, просто колбасой и прочей дешевой жрачкой для быдла…

Федерат дернул головой, но промолчал, Влад глянул на него, скривился, как от кислого, и отошел вбок. Но Чурсин повернулся в ту сторону, сел на песок и, уже не скрываясь, рассматривал Влада. Егор подошел к Орехову и тихо сказал:

– Не поверишь, но есть свидетели, они все помнят, Влад, остались еще люди, и память о себе папаня твой оставил долгую. У меня есть свидетель, брат директора «Северного», он прятал трупы по распоряжению твоего отца, и есть человек, который может показать место на кладбище. Для экспертов не составит труда установить, когда и кто там был похоронен. Хреново ты подготовился, тебе город надо было сперва напалмом выжечь, а уж после мне предъявы кидать. Влад, я тебя закопаю на фиг, тебе Агата родной матерью покажется в сравнении с тем, что с тобой прокурорские сотворят. Думаю, твой хозяин из области откажется в тот же миг, когда все узнает. Подумай, Влад, хорошенько подумай. Мне терять нечего, в отличие от тебя…

Орехова точно по лицу огрели, он пошел пятнами, сжал зубы, на лбу выступила испарина. Орехов молчал, но взгляд не отводил, смотрел на Егора в упор и проговорил сквозь зубы:

– Ты ничего не докажешь…

– Ошибаешься, – улыбнулся Егор, – ошибаешься, Влад. Считаешь, раз твои люди воткнули Филатову нож в печень, то решили все проблемы? Думается мне, что, когда откроются новые обстоятельства, эта деталь придаст пикантность всему сюжету. Не в твою пользу, разумеется. История будет громкой, я постараюсь…

Орехов точно и не слышал Егора, покачивался, придерживал разлетающиеся волосы рукой, потом поднял камешек и запустил его в ближайшую лужу. По темной воде пошли круги, вылетела из-за бытовки мелкая птица, неподалеку раздался металлический звон: там бульдозер налетел ножом на нечто, доселе скрывавшееся в груде песка.

– Не докажешь, – повторил Влад, а у самого дрожали губы, – ты ничего не докажешь, это все брехня… Ты чего пялишься на меня, урод? Что тебе надо? Я не подаю…

– Похож, – проговорил Федерат, и Влад осекся.

– Что?..

– Похож, говорю, сволочь. В точности, как твой папаша был, только ростом выше…

Чурсин поджал ноги, оперся ладонями на песок и наблюдал за Владом. Тот сунулся вперед, отшатнулся, глянул на Егора, на Чурсина, на охрану, и парни подошли на шаг ближе. А Федерат прикрыл глаза и начал раскачиваться на месте, точно дервиш, входящий в транс, прикрыл глаза и говорил, ни к кому не обращаясь:

– Он правду говорит. Ты, вижу, не в курсе… Ну да ладно, дело прошлое. Видел я, как ты рядом с трупом на карачках ползал, костюмчик свой перепачкал. – Чурсин глянул Владу в глаза, и тот отшатнулся. – Жалко папашу-то? Жалко, вижу. Плохо, что я его раньше не завалил… Я бы и тебя, сучий выблядок, следом отправил, но пожалел тогда, зря, наверное…

Охранники налетели с трех сторон, кинули Чурсина лицом в песок, выкрутили руки. Тот дернулся, как в припадке, захрипел, его потащили в сторону, Юрка и Вика следили за ним, Вика шагнула вперед, но охранник перехватил ее, охнул, отдернул руку, получив острыми ногтями по руке. Бульдозер грохотал и ревел за бытовкой, песок и щебень шумно сыпались в яму, откуда-то донесло дымом костра, раздались голоса и смех, потом все перекрыл грохот гусениц и щедрый выхлоп соляры. Егор отошел в сторону, смотрел на Чурсина, сидевшего на бочке, скованными руками он обхватил живот и согнулся в три погибели. Охрана стояла над ним, парни переговаривались и оглядывались на Влада. Тот разглядывал мост с таким видом, точно видел впервые в жизни, смотрел и насмотреться не мог, следил за самосвалом, что полз к краю полотна, сбросил там песок из кузова и осторожно сдавал назад.

– Егор, – Влад не поворачивался, – Егор, я не знал. Я думал, что это твой отец виноват, так все говорили. Я не знал, клянусь, и о делах своего отца тоже, он мне не говорил. Прости, что так вышло, я все исправлю.

Чурсин поднял голову, Егор перехватил его взгляд и отвернулся. На душе было мутно и так гнусно, точно совершил вовсе уж непотребную пакость, от которой так просто не отделаешься, что рвет сердце днем и ночью, и от нее не убежать. Неправильно он поступил, не по-божески, не по-людски…

– Егор! – Вика замахала ему от машины, Влад и ухом не повел, охранник убрался с дороги, и девушка побежала к Егору. Он шагнул ей навстречу, обнял, выдохнул облегченно – все, теперь точно все, отмучились…