Василий Боярков - Центр жестокости и порока

– Товарищ полковник, – начал Павел крайне встревоженным и дрожавшим от волнения голосом; он почти вплотную приблизился к столу, за которым, искусственно напустив себя грозный вид и ожидая чего-то не очень хорошего, находился руководитель, – у меня очень сложная семейная ситуация и мне в какой-то мере необходима Ваша прямая помощь.

– Что случилось? – поинтересовался начальник отдела, указывая Аронову на стул и приглашая присесть за стол, составленный с его в литеру «Т». – Давай рассказывай, а я в свою очередь помогу, разумеется, чем смогу.

– Понимаете, какое дело… – участковый начал несколько нерешительно, потупив взор и что-то внимательно изучая на плоской полированной плоскости, – она совсем уже «рухнула с дуба» и заявила мне, что решила со мной распрощаться, причем уже насовсем, а не как ею было принято ранее… дополнительно она требует осуществить передачу ей всего нашего совместно нажитого имущества, которое я – фантастический идиот! – по собственной, конечно же, глупости переписал на нее сразу после нашего с ней как бы развода.

– Ну… – не понял руководитель той мысли, какую пытался до него сейчас донести до невероятной степени взволнованный подчиненный, – а я-то тебе чем смогу здесь помочь? Раздел состояния – это дела гражданские, и они находятся за пределами моей юрисдикции.

– Так вот, – перешел Павел на заговорщицкий шепот, осмелившись взглянуть на начальника, – если, Геннадий Петрович, пойти у нее на поводу, то я тогда вообще «без порток» останусь. Знаю – я и без того являюсь проблемным сотрудником и со мной постоянно возникают какие-то неприятные ситуации; но все же еще раз прошу войти в мое положение и помочь в решении очень сложного, тягостного вопроса, где требуются именно быстрота и решительность.

– Говори, – проговорил полицейский полковник, еще больше нахмурив брови и подразумевая, что речь пойдет о каком-то неприятном подвохе, причем совершаемом не совсем-таки в рамках закона, – принимая во внимание, как ты участвует в жизни отдела, а заодно и твои показатели, как бы там ни было, я непременно попробую что-нибудь сделать.

– От Вас потребуется совсем немного, – выдохнув спиравший грудь воздух, начал участковый уполномоченный выкладывать версию развития дальнейших событий (из чего создавалось впечатление, что он оказался не таким уж и «полным ло́хом»), – да, действительно, я переписал на нее все наше имущество, в том числе и взятую в кредит дорогостоящую машину; однако – вероятно, я что-то такое подразумевал? – от нее была получена генеральная доверенность, дающая мне исключительное право ее продажи. Поэтому, чтобы не оказаться перед разбитым корытом, а главное, пока она не отозвала архиважный, многообещающий документ, я прошу день отгула и помощь в РЭО ГИБДД – в части оформления документов, где все мероприятия необходимо провести одним, единственным, и именно сегодняшним, днем.

– Ладно, – с облегчением выдохнул Геннадий Петрович, честно сказать, ожидавший чего-то более сложного, притом и несколько худшего, – не больно-то и большая проблема, и я в силах тебе в неприятном деле помочь. Но, – вдруг сказал он, уже снимая телефонную трубку, намереваясь договариваться с ГАИ, – как ты за короткий срок найдешь покупателя?

– Я и не буду его искать, – произнес участковый, в предвкушении предстоящего рискового дела начиная трястись в лихорадочном возбуждении и одновременно загораясь глазами, – просто у меня есть очень хороший друг, который, уверен, не откажет мне проехать вместе со мной в отделение Госавтоинспекции, где мы благополучно перепишем транспортное средство на его «постороннее имя»; таким образом, я как бы ее продам, а налоги, начисляемые со сделки, – их пусть платит «хитровыделанная супруга».

– Хорошо, так мы тогда и поступим, – уже с успокоенным видом ухмыльнулся полковник, начиная набирать номер городской проводной связи, – иди занимайся, а как все сделаешь – мне сразу доложишь.

Не стоит говорить, что весь дальнейший день Аронов находился словно на раскаленных угольях, предполагая, как бы супруга не разгадала его коварные замыслы, – и когда ехал домой, чтобы, воспользовавшись ее отсутствием, забрать нужные ему документы, и когда, нарушая все дорожные правила, мчался в ГИБДД, и когда уже там, в течении целого часа, показавшегося, как минимум, вечностью, оформлял договор купли-продажи и фиксировал пусть и не сложную, но до крайности рисковую сделку, и когда уже регистрировал право нового собственника и получал от него доверенность на продажу – справедливо опасаясь, что вот-вот войдет Лидия и, сопровождаемая адвокатом, отменит доверенность и, как следствие, остановит его уже в самом конце чреватого и крайне непростого пути; однако все прошло, как и было спланированно, но все-таки успокоиться, пускай хотя бы немного, Павел смог только тогда, когда ехал уже домой, имея на руках свидетельства, сопутствующие удачно проведенному торговому соглашению.