Игорь Шинкаренко - Мистерия в парижском омнибусе

—

Ладно, пусть так, но когда мы приглашаем людей к себе, предпочитаем заранее знать, когда они придут, для того, чтобы подготовиться к визиту и принять гостей надлежащим образом. Амьен не очень будет доволен тем, что вынужден показывать нам свою не приведённую в надлежащий порядок студию.

—

Но… я как раз именно для этого и стараюсь его удивить.

—

В этом случае нам все таки придётся с ним объясниться и сказать ему, почему мы так неожиданно прибыли… ты не можешь с этим не согласиться …

—

Вы ему скажете, что мы пришли для того, чтобы договориться насчёт моего портрета. Он мне предложил начать работу над ним в любое время, когда я пожелаю.

—

Хм, это серьёзный повод, это очень серьёзный повод… даже чересчур! — сказал месье Дюбуа, качая головой.

—

А в чем его серьёзность?

—

Не кажется ли тебе, что если я приму это предложение… то это почти то же самое, как если бы я взял на себя обязательство отдать тебя ему в жены.

—

Почему? Это — его работа… заработок — делать портреты, так как он, между прочим — художник, и не более того. И Поль уже этим занимался. Я видела одну его работу на прошлогоднем художественном Салоне. Это был женский портрет… и это был шедевр.

—

Вероятно и то, что за него ему заплатили, и очень даже может быть, что заплатили дорого. Полагаешь ли ты, что он согласится с тем, чтобы я ему заплатил за твой?

—

Нет… я не думаю, что….

—

Тогда… это было бы равносильно подарку ценой десятки тысяч франков… Он продаёт портреты своей работы по цене, которая мне известна… Они буквально на вес золота. И такие дорогие подарки девушка может достойно принять только от своего жениха.

—

Хорошо, мы можем поступить так. Если я не выйду замуж за месье Амьена, тогда вы ему заплатите за мой портрет. И таким образом, у вас не будет обязательств перед ним.

—

Он наверняка откажется мне его продать; ты мне только что об этом сама сказала. И твой портрет, твоё лицо останется висеть на стене его мастерской. Это тебя устроит?

—

Он не захочет меня оскорбить, я в этом уверена. Я очень надеюсь, впрочем, что не увижу у него ничего, что помешает мне …

—

То, что ты имеешь ввиду, эти твои планы в отношении месье Амьена я одобряю. Я надеюсь, как и ты, что он преуспеет в своих делах… но все-таки, между тем, нам неизвестно, что может случиться, когда мы вот так запросто заявимся к нему, и нужно все предусмотреть.

—

Я допускаю, что может случиться все, что угодно. Но я осознанно хочу пережить это испытание. Я хочу попытать счастья.

—

Но признай, что момент для визита к Амьену выбран очень неудачный. Если он возьмётся за твой портрет, то может не успеть закончить свою картину для Выставки.

—

Это — как раз то, чего я желаю.

—

Это потому, — усмехнулся месье Дюбуа, — что тогда ему придётся дать отставку и отослать прочь итальянку, которая позирует ему для этой картины. Дорогая Аврора, я тебя не узнаю, ты ли это.

—

Дело, в том, что действительно… я очень изменилась за последнее время, — решительно произнесла мадемуазель Дюбуа.

—

Вот как! Я замечаю, что ты, кажется, обезумела от этого мальчика. Боюсь, что если я буду тебе перечить, ты способна слечь на нервной почве. Ладно, иди, собирайся, одевай свою шляпку, а я пока одену свою и дам распоряжения Франсуа.

Аврора не заставила себя просить дважды. Она знала, что все равно добилась бы своей цели, поэтому её горничная все это время ожидала свою хозяйку, чтобы немедленно помочь ей одеться.

Отец баловал её и привык ей уступать, и к тому же он пребывал в хорошем настроении с тех пор, как господин Бланшелен ему сообщил о смерти Бьянки Романо, поэтому он и принял благоприятное для дочери решение навестить месье Амьена.

Дюбуа только дал указание своему дворецкому, чтобы в случае появления в его доме нотариуса тот разместил бы его в салоне и заставил ждать возвращения месье Дюбуа, одновременно отправив слугу к художнику, чтобы предупредить о прибытии этого значительного и долгожданного персонажа.

Десять минут спустя месье Дюбуа и его дочь уже направлялись пешком, рука об руку, к пляс Пигаль.

После посещения спектакля «Рыцари в тумане» Поль Амьен жил как отшельник, вернувшись к своей основной профессии и призванию художника, опаздывающего к выполнению своей главной на сегодняшний день цели, завершению картины, которую ему необходимо было в ближайшие дни отправить на суд строгих экзаменаторов, дабы не пропустить открытие Салона.