Владимир Першанин: Мы умрем в один день

Сейчас было не до смеха. Владя Кусок так и остался сидеть на полу, сгибаясь и разгибаясь, как монах во время молитвы. Он зажимал ладонями рот и всхлипывал от боли. Между пальцев сочилась кровь. Серый и Костя сидели на скамейке напротив человека в куртке. Сейчас при свете фонарей на площадке Костя хорошо разглядел его. Широкоскулый, лет тридцати, он держал на коленях пистолет с массивным длинным стволом.

Левая штанина ниже колена была в темных пятнах крови и порвана — парень в куртке был ранен.

— Кто такие? — наконец спросил он.

У него был тусклый невыразительный голос вконец измотанного человека. Но Серому, и тем более Косте, не пришло в голову кинуться на парня, отобрать пистолет. Оба мгновенно почуяли в нем волка, с которым им не тягаться.

— Да так, — пожал плечами Серый, — думали, пьяный, решили разбудить…

Парень в куртке, морщась, потер ногу. Он тоже понял кто эти трое. Шевельнул стволом в сторону татуированных пальцев Серого.

— С дубинкой промышляешь… Сидел?

— Год в детской колонии.

— А эти?

— Еще нет.

Парень в куртке посмотрел на часы. Костя Ремиз украдкой покосился на свои. Без десяти два. Здесь, на тупиковой остановке, электричка будет стоять до полпятого утра, затем пойдет в город. Парень что-то решив, полез в карман и достал несколько банкнот. Стряхнул две сторублевки на колени Ремизу.

— Пойдешь на трассу, тормозни такси и уговори подъехать сюда. Скажи, возвращались с отцом из гостей, опоздали на электричку. Отец с братом сидят на платформе, ждут…

— Могут не поехать, — подал голос Серый, — место глухое.

— Скажешь, отец выпивши, — не обращая на Серого внимания, продолжал объяснять парень, — двести рублей, мол, дает до города. Богатый папаня, в кооперативе работает… Ну, дуй. Если не привезешь чужих, сам понимаешь, что с твоими друзьями будет.

— Он все сделает, — опять заговорил Серый, — можем и вместе.

— Сиди.

Костя попытался открыть пневматическую дверь тамбура. Не получилось.

— Пойдем поможем, — сказал парень, делая знак Серому — только убегать не пробуй.

Костя вместе с Серым кое-как раздвинули половинки двери, которая с треском захлопнулась вслед за вывалившимся наружу Костей. Холодный пар заполнил тамбур. Парень в куртке тяжело проковылял на место, и Серый подумал, что его крепко зацепили. Интересно, кто он такой? На блатного не похож, ни одной татуировки на руках. Может, из рэкетиров или, наоборот, из крутых дельцов? Попал в переплет и не знает, как выбраться. Куртка на нем летная, даже крылышки видны на рукаве. Может, из торговцев оружием, вон какая пушка в руке. Угораздило же напороться!

— Эй, ты, — скомандовал парень, показывая пистолетом в сторону Влади, — снимай портки. Да не трясись, никто твою задницу не тронет. Мне штаны нужны.

Морщась от боли, он натянул брюки толстого Влади прямо поверх своих, порванных и испачканных кровью.

— Нас слишком много, подумав, сказал он, — если появится такси, пусть толстяк останется здесь. Водитель, и вправду, может испугаться.

Через час они увидели приближающийся свет фар. Возле платформы остановилась «Волжанка» с шашечками на боку. Серый заметил, как напрягся парень в куртке. Но из машины показалась знакомая тщедушная фигура Кости Ремиза. Парень сделал Серому знак, чтобы тот взял сумку и шел вперед, а сам тяжело заковылял следом.

Дождавшись, когда машина исчезнет, Владя вывалился в приоткрытую дверь тамбура и побежал в сторону поселка. Там жила его тетка, у которой они втроем иногда ночевали и которая только одна могла ему сейчас помочь.

Группа распалась. Владя Кусок долго лежал в больнице с воспалением легких, потом вставлял зубы. Долгими ночами в палате он вздрагивал, просыпаясь от кошмаров. Человек в синей летной куртке снова и снова бил его, он слышал хруст ломающихся во рту зубов, и дикая боль пронзала голову. Еще он видел себя, бегущего в кальсонах и босиком через ледяное поле. Он падал у теткиной калитки и, корчась от боли, никак не мог дотянуться до щеколды.

Весной надо было наверстывать пропущенные в техникуме занятия, летом Владя уехал на практику, а потом как-то быстро и неожиданно женился на однокурснице.

Костя Ремиз тоже навсегда запомнил ту ночь. Когда ехали на такси, парень в куртке дважды просил водителя остановиться, высадив сначала Серого, а потом его. И каждый раз, сжимаясь от страха, Костя ожидал, что этот страшный и непонятный человек начнет стрелять, убирая свидетелей. Шарахнувшись прочь от машины, он долго бежал, ощущая жуткую беззащитность своего тела.