Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

— Я на хутор Тарасов пойду, — объявил Геннадий Лукиным.

— Чего там забыли? — удивилась Тамара Васильевна.

— Говорят, именно там убили Лазаря Черного. Может, кто из местных вспомнит чего.

— Ну-ну, — скептически усмехнулась учительница. — Там, небось, уже никто и не живет. Лучше в нашем райцентре, Даниловке, побывайте. Там в загсе хранятся книги записей станицы Островской за 20—30-е годы — в них фиксировали всех, кто родился и умер. На меня сошлитесь. Заведующая загсом Вера Никитична Панова вам эти книги покажет. Может, там и бандит ваш есть.

Лукины проводили Каурова на край станицы и указали дорогу на хутор Тарасов — она была едва различима среди прибитой снегом пожухлой травы.

В безлюдной степи гулял ветер, он завывал в ушах, и если бы не светило яркое зимнее солнце, Кауров, может, и не решился бы двинуться в путь. Он шел и думал, что уже немало знает об этих местах. Вот слева от дороги тянется замерзшая речка с чудным названием Медведица. А сразу за ней — густой лес. Раньше в нем дежурили комсомольцы и, наверное, не раз прятался бандит Лазарь Черный, по следу которого Кауров шел, если трезво разобраться, вопреки здравому смыслу. Эта погоня за призраком затягивала все сильней. Почему-то хотелось верить, что от его похода на хутор Тарасов зависела теперь судьба Лазаря — жить тому или быть зарубленным шашками.

Геннадий озирался по сторонам, старался запомнить величественную картину, открывавшуюся его взору. Степь да степь кругом, братская могила и колыбельная люлька кочевников. Подумать только: он ведь мог всю жизнь прожить в большом городе, так и не увидев этот удивительный грозный простор.

…Часа через полтора справа на возвышенности показались покосившиеся избушки. Приблизившись к ним, Кауров увидел еще и сломанные заборы, навесы с дырявыми крышами. Целых три дома на окраине хутора представляли собой пепелища. Окна остальных были заколочены досками. «А вдруг здесь и вправду никто не живет?» — встревожился Геннадий. Но на его счастье, седьмой дом подал признаки жизни. Залаяла собака, но как-то жалобно: будто не отгоняла чужака, а наоборот, из последних сил звала на помощь. Ее хозяйка, очередная морщинистая ударница колхозного труда, выслушав Каурова, перенаправила его в другой дом:

— Вон туды, на самый конец хутора, к Артемию Тарасову ступай. Может, он чего и припомнит.

Калитка во двор Артемия Тарасова была нараспашку. Собачий лай не раздался. Но в окне горел слабый свет. Дверь открыл старик, опиравшийся на костыль. Зрачки его глаз уже были подернуты белой дымкой.

— Добрый день, извините, я… — начал Геннадий.

Но дед оборвал его:

— Пройди в хату, там все обскажешь. Не могу долго стоять.

— Да я, собственно, на минуту, — проговорил Кауров уже в спину старику. Геннадий шел следом за ним в полутьме по узкому коридору. Это было похоже на сон, что привиделся ему по возвращении из Луги. Только теперь впереди был не дед Аким, а другой, незнакомый старик. Вдруг раздался свистящий прерывистый звук. Кауров не сразу догадался, что так сипло кукует кукушка в настенных часах.

«Кукушка, кукушка, сколько мне жить?» — пришла вдруг на ум присказка из далекого детства. Часы кукукнули еще один раз и смолкли.

В комнате на столе горела лампа под абажуром, напоминавшим тарелку. Под ней лежали очки, пара карандашей и какие-то бумаги.

Геннадий с изумлением увидел, что это были рисунки. Дед рисовал! Карандашом на обычных тетрадных листках в клетку.

Старик, кряхтя, присел на стул, отставив в сторону костыль.

Он смотрел на Геннадия вопросительно. Наступила молчаливая пауза.

— Ангел пролетел, — вымолвил старик с улыбкой. — Присказка раньше такая была. Ежели люди замолчали ни с того, ни с сего, значит, ангел в ту минуту кружился над ними…

— А-а-а, — протянул Кауров. — Вы про Лазаря Черного знаете что-нибудь?

Сквозь белую пелену в глазах деда блеснул огонек. Вместо ответа он вытащил из стопки один из рисунков и положил его перед Кауровым. На листке были изображены мальчик и девочка с лукошками в руках. Они тревожно смотрели в правый верхний угол рисунка, там был холм, а на нем — домики. В один из домиков вонзалась молния.

— Что ты знаешь про грозу? — спросил старик.

— Простите? — не понял Кауров.

Но дед продолжил, не обратив внимания на его замешательство:

— Небесный огонь просто так по земле не шарахнет. Всегда тому важная причина найдется. Здесь, на хуторе, раньше даже малые дети об этом понятие имели. У нас люди в грозу на колени падали и молиться начинали.