Анатолий Ковалев - Кровавый источник

Балуев уже хотел возмутиться, но краем глаза увидел, как тот ему подмигнул.

— Спасибо, — так же громко произнес Гена и сунул клочок в карман.

Мишкольц ждал его в машине, положив руки в перчатках на руль. Он демонстративно их натягивал, когда шествовал через зал казино.

Геннадий уселся рядом.

— Какое дерьмо! — только и бросил Мишкольц, и его «ягуар» полетел как бешеный.

Большую часть дороги они молчали. Владимир Евгеньевич время от времени шептал:

— Может, оно и к лучшему.

— Стар чего-то боится, — предположил Гена.

— Может, кого-то?

— Думаешь, припугнули?

Мишкольц пожал плечами и высказал смутную мысль, которая его поразила, как только он вошел в казино:

— Вел он себя так, будто вокруг не охранники, а тюремщики.

Уже выходя из машины, Балуев решился ему предложить:

— Может, Кристину с мальчиком отправить куда-нибудь по путевке? — При этом он старался не смотреть Володе в глаза.

— Ты же сам просил не паниковать! — оборвал тот и захлопнул дверцу.

«Ягуар» шефа помчался дальше, а Геннадий достал из кармана клочок и прочитал при свете тусклого подъездного фонаря: «Есть новости по вашему делу. Встретимся завтра в два часа дня в «Театральном кафе».

«Смотри-ка, у меня теперь кругом соглядатаи!» — повеселел Балуев и поднялся к себе.

Он долго еще не решался встать из-за карточного стола и озирался по сторонам. Помощник сидел, опустив голову. Казалось, что дремлет.

В зал вернулись крупье, и казино потихоньку возвращалось к своей обычной жизни. Появились новые лица. Прожигатели жизни торопились как можно скорее прожечь ее. Уже хохотали какие-то подвыпившие девицы. Крупье принимал ставки, возвещая о красном и черном. Все уже было словно давно прочитано в каком-то давнем романе.

Но чувство опасности не покидало его, хотя те двое ушли. В поле зрения Стародубцева опять попал медноволосый. Он подозвал его, поманив пальцем.

— Вы — меня? — удивился тот.

Помощник поднял голову, с трудом оторвал подбородок от груди, вышел из дремы.

— Тебя, милый, тебя! Что ты там ему передал? А?

— У него выпала из кармана какая-то бумажка, когда он доставал носовой платок, — как по-заученному ответил Желудков.

— Он разве доставал платок? — вставил выспавшийся криворотый.

Медноволосый залился краской и совсем уже фальшиво пропел:

— А как же!..

— Что-то я не припомню, — обиженно сложил изуродованные губы тот.

— Мне без разницы, сморкался он или нет! — закричал вдруг Стар. — Ты у меня служишь или у него? Что упало — то пропало! То — мое! Понятно тебе?

— Понятно, — промямлил озадаченный парень.

— И впредь не стой у меня за спиной! Я этого не люблю! Понятно тебе?

— Понятно, — совсем уже скис Желудков.

— А теперь пшел вон!

Парень повиновался.

— Чтоб больше я его здесь не видел, — приказал он помощнику. — Отправь куда-нибудь или рассчитай!

— Ладушки, — кивнул тот и снова погрузился в дрему.

— Поеду-ка я домой, — сам себе сообщил Стародубцев. — Со мной поедешь или тут еще посидишь?

— Тут, — ответил криворотый, продолжая дремать.

На улице отошло. Уже по-настоящему пахло весной. Он вдохнул воздух полной грудью и почувствовал себя человеком.

В машину с ним, по обыкновению, сели двое телохранителей. Он пристегнул себя ремнем и скомандовал шоферу:

— Домой, к едрене фене!

Дома его ждала Светлана Васильевна. Она приготовила роскошный ужин — шницели по-венски и свои коронные оладьи.

«Может, нам расписаться?» — подумал Дмитрий Сергеевич, усаживаясь за стол. Такие мысли стали посещать его недавно. Причины крылись неглубоко — стоило лишь заглянуть в собственные штаны.

— Что сегодня за праздник? — поинтересовался Стар, откупоривая бутылочку рейнского.

— День рождения Гитлера! — вытянулась по струнке Света.

— С какой стати? — не понял босс.

— У него, говорят, тоже не стоял! — прыснула она смехом.

Кулибина если заводилась, то надолго. В этот вечер она почему-то была особенно весела, остроты из нее так и сыпались. И он нисколько не обижался. Давно привык к ее остренькому язычку.

Она знала теперь, что Андрей убит не по его приказу, что отсюда не исходит опасность для Балуева. И это уже был повод для хорошего настроения. Но Стародубцев его все же омрачил, когда рассказал о встрече в «Атлантик-сити».

— Почему ты отказался от предложения Мишкольца?

Они уже отужинали, и он включил видак. На взмыленных конях скакали амазонки, раскрашенные, как вокзальные проститутки. Они ловко и очень жестоко дрались с мужиками, перекидывая их через плечи и бедра, словно это не мужики, а надувные матрасы. Потом протыкали их ножами, и мужики испускали дух.