Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— Что я теперь маме скажу? Она старалась, шила мне платье…

Он опустился рядом, прижал ее голову к обнаженной груди, и они стали тихо раскачиваться, будто убаюкивая разбушевавшиеся страсти.

Пыль клубилась в лучах солнца. По карнизу, словно котенок, прыгал комок тополиного пуха.

Они больше не были школьниками.

Балуев не рассчитывал на такую удачу. Она позвонила ему утром в офис. А куда же еще? Ведь он дал ей только телефон офиса.

— Это Ксения Обабкова. Вы меня помните?

— Конечно-конечно, Ксюша! — радостно закричал он в трубку. — Где ты сейчас находишься?

— На вокзале.

— Жди меня у старого здания. Я через пятнадцать минут подъеду!..

Она ждала его, как условились, у здания старого вокзала, откуда отправляли в армию новобранцев. Там было много женщин, и Гена, подъехав на белом «рено», сначала растерялся: «Как же я найду ее в такой толпе?» Но искать не пришлось. Ксения сама подошла к машине.

— Геннадий Сергеевич? А вот и я. — Она улыбнулась бескровными губами, лицо свело судорогой. Он не дал ей разреветься, быстро втолкнув на заднее сиденье.

— Куда везти? — поинтересовался водитель.

— Ко мне домой! — не раздумывая, ответил начальник.

Тот поднял брови от изумления и усмехнулся: «Во дает! Только вчера отправил жену с детьми в аэропорт, а сегодня уже подцепил какую-то вокзальную шлюху! Ничего себе вкусы у начальника!»

Ксения и в самом деле выглядела неважно: лицо без косметики приобрело сероватый оттенок, волосы, растрепанные и давно не мытые, торчали сосульками в разные стороны, глаза опухшие, красные то ли от слез, то ли от бессонных ночей, «советское» пальто, протертое в нескольких местах, годилось только для сдачи в утиль, морщинистые, потрескавшиеся сапоги наверняка промокли.

— Я прожила на вокзале два дня, — как бы оправдываясь, сообщила Ксения.

— Почему сразу не позвонила?

— Потеряла вашу визитку с телефоном.

— Как же нашла меня?

— Жить захочешь — все найдешь, — опять бескровно улыбнулась она. — Я запомнила название «Кристина» на визитке. В справочном дали телефон. Это оказался магазин. Я назвала вашу фамилию. Мне продиктовали номер.

— Все гениальное — просто. Молодец, что позвонила! А я уж и не надеялся тебя увидеть.

— Я сама не думала, что выживу… — Теперь она дала волю слезам.

Балуев не мешал ей выплакаться, оставив расспросы на потом, лишь протянул свой чистый носовой платок.

— Совсем бомжихой стала, — пробормотала Ксения, приняв подарок.

Уже войдя в пустую квартиру, он спросил:

— Ты голодна?

Ксения кивнула и виноватым голосом сообщила:

— У меня вчера кончились деньги. Последние отдала за справку.

— Я послал шофера в магазин, а пока будет чай с пряниками. Не возражаешь?

— Что вы! — засмущалась она. — Я бы сейчас и крысу дохлую съела!

— Ну, до этого дело не дойдет, — пообещал Балуев. — Можешь принять душ. Вода закипит еще не скоро.

Он выдал ей чистое полотенце и Маринин халат. «Марина окончательно свихнется, если когда-нибудь узнает!» — подумал Геннадий и с отвращением посмотрел на стоявшие в коридоре грязные, заношенные сапоги студентки.

Когда она, распаренная, обмякшая, в атласном аляпистом халате, в который спокойно можно было запахнуть двух Ксений, отхлебывала из чашки чай и проглатывала в два укуса пряники, Гена поставил ее в известность:

— Пальто и сапоги я выбросил в мусоропровод.

— А как же я буду?..

— В ближайшие дни тебе лучше не показываться на улице, а там посмотрим… Все остальное тоже надо выбросить…

Она поняла, на что он намекает, и сдыдливо опустила голову.

— Ну-ну, этого еще не хватало! Не надо на меня дуться! Ты уже не маленькая, сама должна понимать, что на вокзале можно подцепить любую заразу. А одежду я тебе куплю. Напиши мне размеры.

Шофер вернулся из магазина с полными пакетами продуктов.

— Как и просили, Геннадий Сергеевич, в основном, мясо!

Он забил холодильник продуктами.

— Можешь брать, что хочешь, но после голода особенно не увлекайся, — наставлял Геннадий. — Отдыхай, высыпайся. Я приеду вечером. Дверь никому не открывай. На телефонные звонки не отвечай.

— А в институт позвонить можно?

— Ты с ума сошла? Тебя разыскивает милиция. А найдет милиция — найдет и Фан!

Она вздрогнула при этом имени.

— Вы уже все знаете?

— Не все, но многое. Расскажешь вечером. А с институтом уладим. Не переживай.

На прощание она, покраснев и окончательно смутившись, протянула ему узелок со своими старыми вещами, и он мимоходом спустил его в мусоропровод.