Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— С удовольствием, — ответил он с такой же улыбкой, — но прежде хочу задать вам пару вопросов.

— Хорошо, — согласилась она, — но предупреждаю — я не потерплю, если вы начнете копаться в постельном белье.

— У меня нет такой привычки.

— Верится с большим трудом. Хотите выпить?

Он не отказался. Анхелика бесцеремонно распахнула директорский бар. Вытащила оттуда наполовину опорожненную бутылку армянского коньяка и два граненых стакана. Налила по полстакана. Протянула Балуеву его порцию. Снова уселась в той же позе на диван. Отпила глоток и решительно вступила в игру:

— Валяйте ваши вопросы!

Балуев не заставил себя ждать.

— Куда уехал Гордеев?

— Ну, вы даете! Я сама бы хотела это знать! Мудак! Другого слова не подберешь! Позвонил мне в тот самый день, когда мы с вами столкнулись в его квартире…

— Позавчера? — удивился Геннадий. — Он был в городе?

— Мне показалось, что звонок междугородний. И лучшего времени он не нашел, как позвонить в обед, прекрасно зная, что Андроник часто обедает дома. Андроник — это мой муж, — пояснила телеведущая. — Естественно, я, как дура, набрала в рот воды, не смея ничего сказать при муже. Гордеев меня порадовал — он, видите ли, пустился в бега, и у него на квартире может быть обыск, и вдруг он вспомнил про мою фотографию! Как вам это нравится? Съезди, говорит, и возьми ее в серванте. Хорошо, что у меня еще хранился ключ от его квартиры — мы ведь уже месяца два как расстались…

— Он так и сказал: возьми в серванте? — перебил ее Гена.

— Точно так. А что?

— Странно. Фотокарточку я обнаружил на диване.

Анхелика присвистнула.

— Бесконечная история! Надо ждать еще одного шантажиста в ближайшее время!

— Не стоит так убиваться, — успокоил ее Геннадий. — Если бы этот некто рассчитывал на шантаж, то не оставил бы фотографию.

— Тоже верно, — согласилась Анхелика, и лицо ее просветлело. — Ну вот, собственно, и все. Задавайте второй и последний вопрос… — Она сделала ударение на слове «последний».

— Кто такой Фан? — Балуев не очень-то надеялся получить ответ на этот вопрос, потому что девчонка показалась ему слишком легкомысленной, чтобы быть посвященной в дела организации, возглавляемой Карпиди.

— Вы не знаете Фана? — Она удивилась не меньше, чем он ее осведомленности. — Бросьте меня разыгрывать! Если из-за этого вы стащили мою фотографию, то это глупо. О Фане вам мог бы рассказать любой авторитет.

Он понимал, что Анхелика права, но те, к кому он мог бы прийти за консультацией, были сейчас вне игры.

— И все-таки я пришел к вам.

— Неужели вы ничего не слышали о неудачной попытке ограбления бизнесмена Стародубцева? Ладно, я тогда была еще босячкой, мне об этом рассказывал муж, а вы-то что, газет не читали в то время? Ведь об этом писали.

— Как настоящее имя Фана?

— Афанасий Романцев.

Он поразился легкой разгадке А.Р. Конечно, он слышал такую фамилию и читал об ограблении Стара, когда тот был еще никем, но сам-то Балуев тогда жил совсем в другом измерении. И столбцы криминальной хроники его не волновали, как не волновала и не захватывала вообще детективная литература.

Дмитрий Сергеевич вернулся в родной город с мешками долларов. Он их не заработал и не выиграл в рулетку.

Это были деньги московской фирмы по продаже компьютеров, в которой он проработал несколько лет и занимал должность заместителя директора. Это были не отмытые деньги, не зафиксированные ни в каких документах. О них знали только три человека — директор, он и старший бухгалтер, женщина уже преклонных лет.

Он быстро сообразил, что к чему, когда директор фирмы распрощался с жизнью в подъезде собственного дома. Конкуренты недвусмысленно предлагали «убраться по-хорошему». Рынок сбыта казался огромным, но места всем уже не хватало.

Встать во главе фирмы было равносильно самоубийству, и он это чувствовал, как никто другой. Всем, что имелось на счетах, он едва расплатился с поставщиками и налоговой инспекцией. Потом объявил о закрытии фирмы.

Но эти денежки он присвоил себе, заткнув рот старухе бухгалтерше тысчонкой баксов.

В Москве, как ему казалось, оставаться опасно, но вышло все наоборот. Куда опасней оказалось возвращаться в родной город.

Долларами он набил два дивана в своей квартире. Не сдавать же их в банк, в самом деле! Так можно и засветиться!

В те времена Стар еще не обзавелся охраной. Ведь и это может вызвать подозрения. Он наивно полагался на милицию. Исправно платил одному милицейскому чину. Его квартира находилась, таким образом, под присмотром.