Эд Макбейн - Мошенники

— Что же она сказала?

— Она сказала, что ей хочется передохнуть. «Время от времени каждому из нас нужно передохнуть, Тед». Теперь-то она будет отдыхать долго…

— Но, судя по вашему рассказу, у неё и без того была возможность передохнуть — когда сидела с ребенком.

— Пожалуй, — сказал Бун. — Мне, собственно, тоже так казалось.

Он бросил сигарету на пол и затоптал каблуком.

— Зачем же ей понадобилось идти работать продавщицей?

— Понятия не имею.

— Вы часто ссорились, мистер Бун? Когда были женаты.

— Не чаще, чем другие.

— Раз в неделю? Два раза?

— Не могу сказать, не подсчитывал. Знаете, как бывает у супругов? Время от времени кто-то кому-то начинает действовать на нервы. Я не вел статистики…

— Вы могли бы назвать ваш брак счастливым?

Бун задумался и наконец выдавил из себя:

— Нет.

— Почему?

— Дело в том, что я… я был Анни не пара.

— У неё были другие мужчины?

— Нет. Иначе бы ей не отдали ребенка.

— А у вас были другие женщины?

— Нет. Мне вполне хватало Анни.

— Но не наоборот?

— Пожалуй.

— И тем не менее других мужчин у неё не было?

— Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно…

В этом штате мы не смогли бы развестись, даже если бы очень захотели.

— Вы намеревались взять дочь к себе?

— Нет. Во всяком случае, когда мы разводились. Мне не хотелось, чтобы что-то напоминало мне об Анни.

— Это потому, что вы так сильно её любили?

— Да. Потом, через некоторое время, я понял, что все это ерунда. Мне стало их не хватать, её и Моники. Я их навещал. Дочь меня любит, мистер Клинг, у меня с ней хорошие отношения. Теперь я хочу, чтобы она жила со мной. Я смогу дать ей то, чего не может карга. Она не имеет права держать у себя девочку, ведь суд отдал её Анни, а не теще. Карга нарушает закон, и, если бы в суде не тянули волынку, Моника давно жила бы со мной.

— Но вы сказали, что сначала не хотели брать Монику.

— Да.

— И очень любили Анни.

— Очень.

— Скажите, мистер Бун, когда вы разводились, надеялись ли когда-нибудь помириться с Анни?

— Вначале надеялся.

— И как долго не теряли надежды?

— Примерно с полгода. Я все ждал, что она мне позвонит. Особенно когда узнал, что она поступила в мебельный салон продавщицей. Я думал, что она мне позвонит и попытается вернуть прошлое.

— Она так и не позвонила?

— Нет.

— За это время вы не пытались увидеться с ней или Моникой, так?

— Так.

— Когда вы впервые увидели Монику? Впервые после развода?

— Через шесть или семь месяцев.

— Вы когда-нибудь говорили с Анни о своем желании, чтобы девочка жила с вами?

— Да…

— И что?

— Она мне отказала. Утверждала, что дочь должна жить с матерью.

— Ясно. Вы пытались что-то предпринять?

— Я советовался с юристом. Он сказал: если суд решил, что девочка должна оставаться с матерью, ничего изменить нельзя.

— Стало быть, у вас не было возможности вернуть девочку законным путем?

— Теперв появилась. Карга не имеет на неё никаких прав. Это моя дочь.

— Я не совсем это имел в виду. Была ли у вас такая возможность при жизни Анни?

— О нет. Нет. При жизни Анни такой возможности у меня не было. Конечно, я мог приходить к Монике в гости, а она могла бывать у меня. Она жила у меня — иногда даже по месяцу. Но она не могла оставаться со мной все время. Нет, пока Анни была жива, Моника принадлежала ей. Теперь все изменилось. Я отберу Монику, даже если придется потратить все, что у меня есть, до последнего цента.

Клинг вздохнул и спросил:

— Когда вы в последний раз виделись с Анни?

— Недели три назад.

— По какому случаю?

— Я пришел навестить Монику. Анни была дома. Обычно я старался приходить так, чтобы не встречаться с ней.

— В тот раз вы встретились по-дружески?

— Мы всегда встречались по-дружески.

— Никаких ссор?

— Нет.

— Не поднимался вопрос о том, с кем жить Монике?

— Нет. Все было решено раз и навсегда. Я убедился, что по-моему не выйдет, и примирился с этим. Теперь, когда умерла Анни, все изменилось. Я навел справки — у карги нет никаких прав на Монику. Я уже предпринял кое-какие шаги.

— Когда вы стали этим заниматься?

— Как только узнал о смерти Анни.

— В тот же день?

— Нет, на следующий.

— У вас есть оружие, мистер Бун?

— Да.

— Марка и калибр?

— "Айвер Джонсон", двадцать второго калибра.

— Разрешение на пистолет имеется?

— Да.

— На постоянное ношение?

— Нет, только для дома. Это маленький пистолетик, держу его на всякий случай. Я живу на Южной стороне, в Стюарт-Сити.