Мария Литошко - Исповедь падшего

Дрожь одолела меня еще больше. Я хотел, но просто не мог ничего сказать и лишь смотрел на них обоих.

— В аду тебе придется несладко! — заговорила Молли и медленно подошла к Дэну, взяв его за руку. — Твоя душа уже тебе не принадлежит…

Я набрался смелости и, бросившись к прикроватной тумбочке, включил лампу. В комнате никого не было. Пот каплями стекал по моим вискам, руки дрожали, а сердце колотилось так, что готово было выскочить из груди.

— Я схожу с ума…

В состоянии, подобном лихорадке, я снова вернулся на кровать. Свет остался включенным. Удивительно, но я все же смог заснуть…

То, что я увидел ночью, пусть даже это были только галлюцинации моего поврежденного разума, забыть невозможно. Сейчас я рассчитывал хотя бы спастись от полиции.

Я появился в банке к самому его открытию — ровно в восемь утра — и потребовал выдать немедленно все мои вложения наличными.

— Желаете закрыть счет, мистер Моррэс? — спросил дотошный и медлительный банкир.

— Да, хочу поместить мои деньги в более надежное место.

— Сэр, в Нью-Йорке нет более надежного банка, чем этот!

— Позвольте мне самому решать, где хранить мои деньги!

Молодой человек не мог не заметить мое раздражение и спешку, и больше не стал меня задерживать.

За время ожидания я успел принять решение уехать не только из этого города. Я понял, что должен покинуть Америку в целом. Только так я мог обеспечить себе спокойный сон.

Выйдя из банка, я поторопился в порт. Конечно, мне крайне хотелось попасть в Европу: это было единственное, кроме Нью-Йорка, место, с которым я был знаком. Однако ни один корабль не планировал отправляться туда сегодня. Выбор оказался невелик: либо Южная Америка сегодня, либо Лондон, но спустя двое суток. Разумеется, я купил билет до Южной Америки. Меня ничуть не страшила перспектива затеряться где-нибудь в Бразилии. Куда страшнее — быть пойманным полицией.

Пароход удалялся прочь от родных берегов. У меня не осталось ничего, кроме денег, а рядом больше не было верного друга. Меня всегда раздражало и жутко злило, что решения принимает он, но если быть справедливым, то становится ясно: это было отнюдь не плохо. Чего бы я добился в одиночку?

Я стоял у поручня и смотрел вдаль. Наверное, Молли была права: моя психика действительно нарушилась. Прожив семнадцать лет на отцовской «цепи», я стал совершенно безумным, обретя свободу. Даже если бы мне удалось заполучить Молли, это все равно не остановило бы меня: я продолжал бы искать все новые и новые источники счастья. Многие, перенеся однажды страдания и боль, считают, что весь мир становится им обязанным. Вселенная подарила мне самого лучшего друга, на которого я только мог рассчитывать. Это и была та самая компенсация за былые страдания. Но я не оценил подарок, приняв его, как должное. Есть дружба, выше которой ничто не может быть. Но, если мисс Стоун мне не предназначалась, тогда зачем Бог позволил полюбить ее? Я ломал голову в попытке отыскать ответ. Возможно, это было испытание, дабы проверить силу и действительность моей дружбы, а также жертвенность ради близкого человека. Если мое предположение являлось верным, то этот тест я не прошел.

Мне никогда не доводилось остаться совершенно одному… В детстве и юношестве со мной рядом находилась Бетти, а потом на протяжении лучшей части моей жизни рядом был Дэн. А сейчас я стоял на палубе, обдуваемой холодным ветром Атлантики, совсем один, без друзей. Не было никого, кто протянет руку помощи. Это и был тот самый миг, когда я всерьез возненавидел себя. Я мог бы обвинить в своих бедах и поступках поломанное детство, исказившее мой разум и судьбу, где не было радостей из-за отца с его чудовищным, жестоким воспитанием без любви и заботы. Я мог бы обвинить Молли, сказав, что она сама вызвала во мне гнев, за что и поплатилась. Но искать оправдания — это удел слабых. Ничто не может оправдать того, что я совершил! Только законченный трус станет защищаться, не решаясь признать себя чудовищем, падшим человеком. И теперь я бежал в страхе.

По окончании путешествия передо мной гостеприимно распахнул двери жаркий Рио-де-Жанейро. Пальто и костюм были единственными, что я имел с собой из одежды. Весь мой любимый гардероб остался в Нью-Йорке. Палящее солнце сразу дало мне понять, что в такой одежде я очень скоро «расплавлюсь», как кусочек масла на горячем тосте.

Прежде чем начать поиски подходящего отеля, я отправился по магазинам. В тонких светлых брюках и рубашке из высококачественного хлопка я почувствовал себя куда более комфортно, а жилет в тон брюк и новенькая шляпа придали образу завершенность. Я купил новые золотые часы и, закрепив их цепочку на жилете, в легком приподнятом настроении пошел искать отель.