Мария Литошко - Исповедь падшего

— Извини, мне не хотелось кричать на тебя, Сара! Просто пойми: эти эмоции не без оснований. Я тревожусь и, так как не могу быть рядом, в голову приходит разное. Это невыносимо! Почему мне нельзя увидеть ее? — весь дрожа, я схватил девушку за руку, едва не сбив со стола чашку.

— Она не сказала, но полагаю, все потому, что ты друг Дэна. Увидев тебя, Молли тут же вспомнит о нем. Это трудно объяснить и еще тяжелее понять. Время сделает свое дело.

Я старался верить Саре, но еще сильнее верил своему убеждению, подпитывая его слепой надеждой. Для меня было пыткой не видеть мою Молли так долго. Дни сводили меня с ума, а дела не помогали забыться. Теперь, после смерти Дэна, оба отеля принадлежали мне. Рэй Мак’Коллин имел законные основания стать моим новым компаньоном либо мог потребовать отдать часть вложений сына, так как во всех документах он числился следующим владельцем бизнеса после Дэна, но он не захотел. Спустя неделю со дня похорон мистер Мак’Коллин прислал мне письмо, излагая в нем отказ от доли сына и партнерства.

« Мистер Моррэс, мой сын отзывался о Вас самыми добрыми словами. Вы вместе воплотили свою мечту, я же не вложил в этот бизнес ни капли усилий. Восемь лет — немалый срок. Все это время Вы были с ним, поддерживали и помогали. Вы стали для Дэна тем, кем не стал для него я, ибо упустил эту возможность давным-давно. Дела я всегда ставил превыше сына и теперь глубоко сожалею об этом. Но я счастлив, что у Дэна был такой друг, как Вы! Было бы бесчестно вторгнуться в мир, который вы создали вдвоем. Если этого письма будет недостаточно, я готов приехать в Нью-Йорк и лично засвидетельствовать свой отказ в нотариальной конторе.

С уважением,

Рэй Мак’Коллин »

Я почувствовал себя редкостным ничтожеством. Рэй Мак’Коллин почти буквально считал меня особенным человеком, в то время как я являлся порождением дьявола! И тут мне вспомнились последние слова Дэна. Я убил своего единственного друга из-за девушки, которая уже две недели не позволяла ее увидеть. Это письмо заставило меня почувствовать боль и тяготу моего поступка. Я отложил листок в сторону и налил себе бренди, наполнив стакан до краев.

На улице снова шел дождь. Меня угнетало все: погода, этот кабинет в темно-коричневых тонах, стены, сжимавшие меня с четырех сторон, письмо, с появлением которого очнулась моя совесть и удушающая боль в груди, а также отсутствие счастья.

За окном темнело, и мне пришлось зажечь лампу. Первый бокал бренди не стал единственным. Вслед за ним я осушил и второй. Ожидание встречи с Молли убивало меня сильнее всего. Меня начала одолевать злость…

— Мартин, — в дверь постучала мисс Роуз, и я немедленно сунул бутылку в тумбочку. — Извини, что беспокою. Должно быть, ты занят.

— Есть новости? — оживился я, резко поднявшись с кресла.

— Да, — она остановилась в трех шагах от меня. — Молли попросила, чтобы я уехала домой. Сначала я отказалась, даже слушать об этом не пожелала, но она настояла. Я уже купила билет на ночной поезд.

— Почему она так решила?

— Не знаю. Сказала, что хочет побыть одна, все обдумать. Но с ней все в порядке, уверяю. Молли уже пришла в себя и сегодня даже ездила со мной на вокзал. Желание — переосмыслить свою жизнь — вполне нормальное.

— Но я все же не понимаю, зачем для этого отсылать тебя?

— Не переживай! Все равно я уже давно не виделась с тетей. Через некоторое время вернусь.

— Тогда я отвезу тебя сегодня на вокзал, — предложил я, позабыв о двух выпитых бокалах.

Сара улыбнулась.

— Я буду скучать по тебе, Мартин!

Мои губы не нашли ответа. Я лишь молча смотрел на нее, стоя на одном месте, тогда Сара подошла ко мне ближе.

— Я люблю тебя! Как странно… Только теперь, покидая Нью-Йорк, я сумела тебе в этом признаться.

Она была такой нежной, такой красивой. Но я смотрел на нее и не мог понять, почему я ничего не чувствую?

— Все сложилось бы куда проще, если бы я мог полюбить тебя, Сара.

— Да, — ее глаза в один миг потускнели. — Иногда мы любим тех, кому до нас нет никакого дела. До вокзала я возьму такси.

Затем она отвернулась и просто ушла.

В смятении я снова опустился в кресло и совсем не заметил, как уснул, а когда проснулся, на часах было уже за полночь. Мне захотелось немедленно увидеть Молли! Я был не намерен ждать до утра и направился к ней по коридорной лестнице.

Подойдя к двери, я на мгновение замер, не решаясь постучать, но потом увидел, что она слегка приоткрыта и вошел внутрь. Молли стояла в малиновом шелковом халате у открытого настежь окна и курила. Слегка подрагивающей рукой, она медленно подносила к губам сигарету. Комната гостиной была освещена ярким светом настольной лампы, и я отчетливо увидел ее лицо. Оно было бледное, уставшее, напрочь лишенное эмоций, а холодный, опустевший взгляд направлен куда-то в пустоту.