Мария Литошко - Исповедь падшего

Я не стал спрашивать дорогу у прохожих: мне захотелось самому изучить новый город.

Никогда прежде мне не доводилось видеть пальмы — только на картинках или черно-белых фотографиях. Здесь их было невообразимое количество: от самых маленьких, не выше кустарника, до необычайно высоких. Глядя вокруг, на моем лице то и дело появлялась непроизвольная улыбка, а сердце начинало петь от восторга. Яркие, оживленные улицы с бесконечным множеством восхитительных красавиц, звуки музыки, сухой теплый воздух, смешанный с запахом южных цветов — то был совершенно другой мир! Не зря я так рвался сюда когда-то. Это место обещало заставить позабыть обо всех печалях, и горький привкус прошлого могла погасить даже божественно-сладкая маракуя, которую продавали здесь на каждом углу.

Я остановился в отеле «Sonya&Luna» (Соня и Луна). Окна моего дорогого, роскошного номера выходили на океан. Только рай мог выглядеть так же! За две недели я почти изучил город. В какой-то миг я ощутил себя обновленным, словно это место действительно заставляет забыть все тяготы души. Мне нравился португальский язык, хоть я и не понимал ни единого слова, я полюбил местную кухню, меня будоражили страсть и жизнерадостность здешних девушек, я обожал проводить дни, не думая о делах, беззаботно начиная утро с чашки ароматного кофе, сидя на открытом балконе и ощущая на лице свежесть прибрежного бриза. Но я был совсем один… Проще найти на дороге деньги, чем отыскать доброго, надежного друга. Находя радость в городе, я тут же терял ее, возвращаясь в отель, а роскошный номер постепенно превращался в удушающую коробку, где не с кем было обмолвиться словом. Если бы я только мог вернуть все назад… Окруженный раем, я был заперт в собственном аду.

Ни одна из девушек не была похожа на Молли. Ни один из случайных собеседников не был таким, как Дэн. Я хотел их забыть, однако сам не замечал, как всякий раз пытался отыскать их лица в толпе.

Все же люди — странные создания… Они гонятся за призрачным счастьем, думая, что дальнейшее существование невозможно без него. Ими движет желание заполучить его вопреки настоящему и всему прекрасному, что в нем есть. Стоит ли ради глупого каприза рисковать приобретенным? Лишь в редких случаях столь высокая ставка обеспечивает заветный приз. Играя в рулетку или карты, вы рискуете немногим — всего лишь деньгами, но, играя с самой жизнью, ставки куда более высоки. И гарантий победы никто не дает. А что касается моего случая, необязательно быть гением или обладать сверхспособностями, чтобы предвидеть полнейший провал моей затеи. Дэн был прав, и он простил бы мне мой гнев, не вонзи я в него нож. А Молли… Ее появление в моей жизни было ничем иным, как проверкой нашей дружбы. И только потому, что я не захотел отступить — просто смириться с неизбежным, — они оба мертвы!

Весна в Бразилии ничем не отличалась от американского лета. Я даже забыл, что сейчас только апрель. Торопиться было некуда. Часы стали бесполезной вещью. На них я почти не смотрел, сжигая время то в баре, то в казино.

Я пробыл здесь еще неделю, затем другую… Жизнь ничему меня не научила. Я знаю, что сказал бы Дэн, увидев с какой расточительностью я прожигаю восьмилетнее состояние. Иногда, проводя полночи за карточным столом, мне казалось, что я слышу его вразумительный голос. Думаю, вы уже поняли: я не стал хорошим игроком. Почти все мои победы были случайными, а неуверенное поведение немедленно выдавало соперникам блеф.

Наконец, по истечении шести недель, Рио окончательно перестал привлекать меня. Друзьями я так и не сумел обзавестись: вряд ли можно найти хорошего друга в ночном баре или казино. Я боялся кому-либо довериться, а на вопросы — кто я и откуда — отвечал исключительно ложью. Во всем мире не осталось ни единого человека, кому я мог бы излить душу.

Однажды майским вечером я покинул номер, спустился вниз на лифте и вышел в вестибюль. Мне было до смерти тоскливо, а глаза растерянно глядели вокруг в поисках чего-нибудь интересного. Любой, даже не самый общительный собеседник порадовал бы меня своим обществом, но, увы. Никого, кроме консьержа и портье, здесь не оказалось. Всех как будто ветром сдуло. Я удивленно пожал плечами, намереваясь выйти на улицу, но тут мое внимание привлекла газета, лежавшая на журнальном столике. Я подошел и удивился: это был «The New York Times» — настоящее чудо, если учесть, что я больше двух месяцев ничего не читал на своем родном языке. Как она сюда попала? Впрочем, это не имело значения. Я обрадовался своей находке и схватил газету, с жадным восторгом пожирая глазами первые попавшиеся строки. В такие моменты понимаешь: как же все-таки мало нужно для счастья! Однако мой восторг не продлился долго… Едва перевернув первую страницу, я увидел нечто, повергшее меня в прежний ужас — свое фото с надписью: «Разыскивается Мартин Моррэс». Я тут же закрыл газету, проведя минуту в попытке прийти в себя. Затем я снова открыл ее на той же странице. Во рту пересохло, а страх до краев наполнил мою голову.