Андрей Воронин - Спецназовец. Точка дислокации

Набрав код на кнопочной панели электрического замка, охранник отпер дверь в конце коридора. Для начала заглянув в глазок, он с усилием потянул на себя тяжелую стальную пластину и скрылся в помещении. Курбаши стоял в коридоре, терпеливо дожидаясь окончания стандартной, установленной им самим процедуры. Из-за открытой двери послышалось короткое звяканье металлической цепочки и характерный щелчок замкнувшихся наручников. В следующую секунду охранник снова появился в коридоре и стал у двери, раздвинув ноги и сложив руки поверх причинного места.

Пройдя мимо него, Курбанов переступил высокий порог и оказался в небольшой прямоугольной камере с выложенным шероховатой метлахской плиткой полом и низким потолком. Помещение изначально задумывалось и строилось именно как тюремная камера и не давало своему обитателю ни малейшего шанса на побег. Здесь не было даже кирпичной кладки, которую хотя бы теоретически можно разобрать: ее заменял прочный железобетон, усиленный вмурованной в его толщу стальной арматурой. В дальнем углу стояла кровать — дешевая, собранная из древесно-стружечной плиты и особенно удобная тем, что, разобрав ее на составные части, было невозможно получить что-либо даже с большой натяжкой способное сойти за оружие.

На кровати сидел Магомед Расулов. Он был без пиджака и галстука, щеки и подбородок заросли густой, черной с проседью щетиной, грозившей вскоре превратиться в настоящую бороду. Правое запястье пленника было приковано к предусмотрительно вмурованному в стену над кроватью железному кольцу. На привинченной к полу тумбочке стояли две тарелки и стакан. Вся посуда была пластмассовая, как и торчащая из стакана ложка. В пластиковой бутылке, что стояла на полу у кровати, осталось еще примерно два стакана воды, а вот еда, как с удовлетворением подметил Курбанов, исчезла до последней крошки. Что ж, он и не ожидал, что такой человек, как Расулов, станет закатывать истерики и морить себя голодом в знак протеста против незаконного лишения свободы.

Охранник вкатил в камеру офисный стул на роликах, забрал грязную посуду и вышел, деликатно прикрыв за собой дверь. Курбанов уселся, поддернув на коленях брюки, расправил полы пиджака и положил ногу на ногу.

— Есть новости, — сообщил он.

— У меня тоже, — спокойно откликнулся Расулов. — Скоро ты умрешь.

— Все мы когда-нибудь умрем, — не моргнув глазом, парировал Курбаши. — Но мне почему-то кажется, что, если не перестанешь валять дурака, я тебя переживу. Причем надолго. Теперь выслушай меня. Ты напрасно рассчитываешь, что за тобой придут. Твои друзья не придумали ничего умнее, как послать на твои поиски компанию каких-то неудачников — разжалованного из подполковников майора, преподавателя фехтования, учителя труда и охранника из ночного клуба. Ей-богу, если бы кто-то сколотил такую компанию, чтобы спасти меня, я бы решил, что надо мной просто издеваются. Видимо, Шапошников не очень-то заинтересован в том, чтобы тебя нашли.

— Полагаю, у него были основания поступить именно так, а не иначе, — невозмутимо заметил Расулов.

— Очевидно. Причем надо отдать им должное: за пару суток эти ребята многое успели. Они не смогли бы эффективнее действовать в моих интересах, даже если бы я им за это платил. Половина мужчин из хорошо известного тебе клана Исмагиловых перебита, их аул сожжен дотла, причем Исмагиловы уверены, что все это — твоих рук дело, уважаемый. Думаю, сейчас они собирают силы для ответного удара. Не знаю, кто в конечном итоге возьмет верх, да это и неважно. Главное, что резня получится знатная. В нее неминуемо встрянут местные силовики, а за ними, вполне возможно, и федералы. Это, без сомнения, доставит местному населению массу неудобств и усилит его недовольство. А потом — одно из двух: либо ты, чудом совершив побег из ловушки, в которую тебя заманил Шапошников, призовешь земляков к новой войне за веру и независимость, либо это сделают твои сыновья, чтобы заодно отомстить за отца, зверски замученного российскими спецслужбами.

— И тогда ты снова станешь эшелонами продавать им украденное с армейских складов оружие, — добавил Расулов.

— Тише, тише, что ты такое говоришь?! — в притворном испуге замахал на него руками Курбанов. — Генералы ФСБ не воруют казенное имущество, они его только перераспределяют. В соответствии с оперативной необходимостью и, сам понимаешь, исключительно в интересах родного государства.

— А главный интерес государства заключается в том, чтобы генерал Курбанов потуже набил карман, — предположил Расулов.