— Можно, — прошелестел в наушниках голос засевшего в паре сотен метров от крайнего дома Спеца.
Быков выскользнул из укрытия и стремительным бесшумным броском пересек открытое пространство. Селение было построено в лучших традициях местной архитектуры — ступеньками, так, что крыша одного дома служила соседнему крыльцом, а то и двором. Даже до обстрела, превратившего дома в груды поросшего бурьяном строительного мусора, передвигаться здесь было затруднительно. Теперь же аул превратился в захламленный, почти непроходимый лабиринт, где с одинаковой легкостью можно было как играть в прятки — долго, а при большом желании и бесконечно долго, — так и найти быструю смерть, случайно повернув не в ту сторону и неосторожно высунувшись из-за угла.
Осмотревшись, Роман Данилович махнул рукой. Он не видел Баклана — отвернулся всего на пару секунд и безнадежно потерял, — но знал, что Луговой где-то рядом. И верно: то, что уже с трех метров казалось просто кучкой присыпанной опавшими листьями земли, вдруг зашевелилось, приподнялось и превратилось в Баклана. Тот перебежал улицу и скрылся в пустом дверном проеме пощаженной снарядами, но уничтоженной начавшимся во время обстрела пожаром сакли — пустой каменной коробки без крыши и внутренних перекрытий. Вставленный в ухо наушник транслировал звук его ровного дыхания. Потом оно стихло, словно Баклан умер; послышалась какая-то возня, сдавленный голос выдохнул короткое «хэк!», и Роман Данилович понял, что численное превосходство противника уменьшилось еще на одного.
Даже по самым скромным и оптимистичным подсчетам оно все еще оставалось огромным, и при прочих равных условиях Быков, как подобает грамотному командиру, ни за что не повел бы своих людей на этот самоубийственный штурм. Тем более что уйти, никого особенно не потревожив, было не то чтобы совсем просто, но и не слишком сложно. Лесистый гребень, с которого они недавно спустились, охранялся всего двумя боевиками, на руках у которых осталось трое раненых товарищей. Якушев мог решить эту проблему двумя выстрелами, и путь к отступлению был бы свободен. Они ушли бы раньше, чем прибыло подкрепление, разорвав готовое замкнуться кольцо, но это означало бы бросить на произвол судьбы Жука. Тот, ничего не подозревая, должен был вот-вот прибыть на место встречи — вот в эти самые развалины, где по непонятным причинам было полным-полно вооруженных мужчин. Простая логика требовала пожертвовать одним ради спасения всех, но Роман Данилович до сих пор никогда не оставлял своих бойцов на верную смерть — такого опыта у него не было, и он вовсе не горел желанием им обзавестись.
Ситуация сложилась такая, что он был вынужден отступить от собственных правил и поставил этот вопрос на голосование. Якушев в ответ на прямо поставленный вопрос только молча пожал плечами: он уже проголосовал, надев глушитель на ствол винтовки. Баклан сказал: «Ты чего, Данилыч, там же Жучара!» И голосование, таким образом, завершилось, даже не успев толком начаться. Теперь они, все еще никем не замеченные, были уже на окраине аула. Это было хорошо, но долго так продолжаться не могло.
Где-то рядом отчетливо хрустнул под неосторожной ногой мелкий мусор. Подняв голову, Роман Данилович увидел, как над краем плоской крыши соседнего дома медленно и неотвратимо, как в страшном сне, вырастает человеческая фигура. Сначала появилась голова в армейском кепи, за ней плечи, грудь, слабо затянутый пояс с подсумками… Быков разглядел смуглое, заросшее густой недельной щетиной лицо; человек подошел к краю крыши, внимательно оглядывая горизонт, а затем начал поворачиваться к Быкову, одновременно опуская взгляд. Ти-Рекс замер, прижавшись лопатками к стене и чувствуя себя тараканом, невзначай выползшим на середину стола в разгар праздничного обеда. Он медленно поднял автомат и взял кавказца на прицел, но тот вдруг вздрогнул, словно от внезапного укуса, постоял секунду, будто в раздумье, а затем, не выпуская автомата, головой вперед кувыркнулся с крыши. «Хороший выстрел», — подумал Быков о Якушеве, и в эту секунду из окна второго этажа того же дома, по крыше которого только что прохаживался покойник, высунулся еще один кавказец.
— Э! — удивленно воскликнул он, глядя на лежащее под окном в неестественной позе тело своего земляка и, возможно, родственника. Задрав голову, боевик посмотрел наверх, ничего там не увидел, кроме зазубренного края шиферной кровли, и снова посмотрел вниз.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу