Андрей Воронин - Спецназовец. Точка дислокации

Снова обдумывать доводы против собственной персоны Жук не стал, поскольку и без обдумывания знал о себе все. Он был таким же мутным, подозрительным типом, как и все остальные; это следовало иметь в виду, и с этим надо было как-то жить дальше.

Он вышел из такси за два квартала от клуба и пошел дальше пешком. В ночном воздухе уже попахивало морозцем, над головой кружились и таяли, касаясь влажного асфальта, пока еще робкие белые мухи. Центр сверкал и переливался бессонными огнями реклам и иллюминаций, мимо с шелестом и гулом проносились автомобили. Холодок забирался под одежду, прогоняя остатки сонной одури, и к тому времени, когда впереди замаячила светящаяся вывеска спортивного клуба, Жук чувствовал себя уже вполне сносно. Самочувствие обещало еще улучшиться, если он побреется и примет душ, и он решил, что, если не обнаружит в условленном месте встречи ничего подозрительного, снимет номер в гостинице и до появления остальных приведет себя в порядок.

Он остановился и медленно убрал в карман сигарету, которую собирался, но так и не успел зажечь. Дверь расположенного на первом этаже большого жилого дома спортивного зала была чуть приоткрыта, и в свете уличного фонаря Жук разглядел темневшие на мраморных плитках крыльца влажные пятна. При таком освещении они казались черными, как отработанное моторное масло, но Валерий очень сомневался, что какой-то автомобиль вскарабкался по ступенькам, чтобы оставить здесь свой автограф. Форма и расположение пятен, протянувшихся через все крыльцо неровным пунктиром, наводили на мысль о чьем-то расквашенном вдрызг носе, а приоткрытая дверь прозрачно намекала на то, откуда этот нос вынесли.

«Боевые единоборства, — не без иронии подумал Жук, вспомнив о нынешней профессии Спеца. — Ученики в отсутствие сенсея тренировались самостоятельно и так увлеклись, что свернули кому-то шнобель. Обыкновеннейшее дело, особенно ночью…»

Памятуя о том, что дело происходит в Москве, которая никогда не спит, он задрал голову и посмотрел на окна, которые сплошной узкой полосой тянулись вдоль фасада под самым потолком спортзала, обеспечивая внутри нормальное дневное освещение и в то же время не позволяя зевакам с улицы совать в дела адептов боевых искусств Востока свои любопытные носы. Свет в окнах не горел, в сочетании с чем открытая дверь смотрелась весьма красноречиво и многозначительно.

Жук пожалел, что поленился тащиться через весь город на съемную квартиру, где у него был оборудован тайник с оружием. Полученные от Шапошникова стволы пришлось сбросить, чтобы их не обнаружили при более чем вероятном осмотре автобуса, следующего в Москву из такого беспокойного места, как Дагестан. Теперь в карманах у Валерия не было ничего смертоноснее перочинного ножа и зажигалки с вмонтированным в нее миниатюрным фонариком, и полагаться оставалось только на то оружие, которое представлял собой он сам.

Оглядевшись и не обнаружив вблизи ничего подозрительного — естественно, кроме крови на крыльце и открытой двери, — Жук мысленно перекрестился и вошел в вестибюль. Пустая стойка администратора была частично освещена уличным фонарем; полоса света из двери наискосок пересекала вестибюль, и Жук не удивился, разглядев на светлых керамических плитках дорожку уже знакомых темных пятен, отличавшихся от тех, что на крыльце, только тем, что они были крупнее и располагались гуще. Оставленный чьим-то текущим, как сломанный кран, носом след тянулся через весь вестибюль и скрывался в темной глубине неосвещенного коридора.

Жук вынул зажигалку и большим пальцем сдвинул вперед кнопку фонарика. Крошечная галогенная лампочка выстрелила в темноту узким лучом яркого голубого света. Щупая в кармане ножик — скорее для успокоения нервов, чем в расчете действительно воспользоваться этой игрушкой, — Валерий осторожно двинулся вперед, ориентируясь по цепочке кровавых пятен.

След привел его к распашным дверям спортзала. Правая створка криво висела на одной петле, на стекле виднелся смазанный кровавый след чьей-то пятерни. Хмыкнув, Жук переступил порог и погасил фонарик: проникавшего через окна света было вполне достаточно, чтобы оценить масштабы разрушений.

Ему подумалось, что если тут и впрямь проходила тренировка, то ее участники, должно быть, предварительно наглотались наркотиков и крушили все без разбора под воздействием психотропных веществ. Оборудование было перевернуто, разбросано и частично переломано, от стеклянной перегородки в глубине помещения мало что осталось. Повсюду блестело битое стекло, на кремовых стенах темнели брызги крови. В целом это напоминало декорацию к какому-то фильму ужасов, не хватало только замерших в неестественных позах, с головы до ног перемазанных кетчупом статистов да валяющихся в лужах крови бутафорских конечностей, якобы оторванных кровожадным монстром.