Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— Это неправда!

— А то, что я убил твоего мужа, правда?

— Ну, я не знаю, — замялась она.

— Не убивал я Антона, и ты не соучастница.

— Я-то не соучастница, а ты… Антон переписал на тебя часть своей доли.

— Не понял.

— Антон не говорил?

— Зачем он это сделал?

— Антон собирался объединяться с «Быстроходом», у Мешкова возникли подозрения… Ну, если тебя кинули, то и его кинут, а Мешкову это нужно?…

— Антон изменил доли в уставном капитале?

— А обратно переоформить не успел. Выходит, что половина компании — твоя… Ну, и я часть от второй половины унаследую…

— И если я снова женюсь на тебе, то буду весь в шоколаде.

— А ты так не думал?

— Так думала ты, поэтому и приперлась ко мне вчера.

— Я приперлась? — искренне возмутилась Элли.

Я усмехнулся, вспоминая разговор с Антоном. Если его утопят, Элли может вернуться ко мне, сказал он. Было у него предчувствие, его настроение передалось Элли, и вчера она пришла ко мне — наводить мосты. По живому. На всякий случай. И сегодня ее занесло ко мне по той же причине. Но уже по мертвому.

— Антон знал, что его убьют, — сказал я. — Он говорил тебе об этом?

Мне совершенно не хотелось обсуждать изменения в уставном капитале и поведение Элли, этим вызванное, да и времени на пустую болтовню не оставалось. Автомобиль уже затерялся в общем потоке, справа в окне мелькали дома и люди, слева зеленел сквер с фонтаном и велосипедными дорожками. В любой момент нас мог нагнать Черепанов, прижать к обочине, под знак «Платная стоянка». И вряд ли у Элли будет возможность оплатить парковку в течение пяти минут…

— Говорил, что у него нехорошее предчувствие, — неохотно вспомнила Элли.

— Кого там до него утопили?

— Кого утопили?

— Кого он хоронил в этом году?

— А-а… Другу него какой-то старый умер… Костя, кажется… Но я его не знала, он меня с ним не знакомил.

— А Костя — это не Костюха?

— Ну, да, ты спрашивал… — подавленно кивнула она.

— Костюха, Джим, Игарик… Джим — это Женя, Игарик- Игорь, — предположил я.

— Да, Женя какой-то был, Антон по телефону говорил: «Жаль Женю»… Ну да, его на похороны звали, а он сказал, что не сможет…

— Он тогда еще не понимал, что их топят, как слепых котят, — с кривой усмешкой сказал я.

— Кто их топит?

— Русалка.

Элли быстро глянула на меня, потрогала себя за лоб, обращая внимание на мою шишку.

— Больно стукнулся?

— Он ведь и мне про своих дружков ничего не рассказывал, а знаешь, почему? Или правды боялся, или забыть о них пытался… Они в ноль третьем году девушку на Медвежьих озерах утопили.

— Это что, правда?

— Это страшная правда, — кивнул я. — Это страшная месть.

— Я тебе не верю.

— А что тебе еще остается? — в раздумье хмыкнул я. — Или я веду ее в ЗАГС, или она ведет меня в прокуратуру.

— Кого в ЗАГС? Меня?

— Иру. Кострову. Онлайн-газета «Вестник бездорожья». Или что-то в этом роде.

Я забыл, как называется издание, но у Элли был выход в интернет, а значит, будет и связь с Ириной Костровой. Сейчас же к ней и поедем. Чем скорее состоится наш разговор, тем лучше. Наверное…

Заправка картриджей, ремонт бытовой техники, юридические консультации, интимный магазин, услуги профессиональной гадалки, типография, парикмахерская — весь этот винегрет квасился в одном двухэтажном здании, увешанном рекламными вывесками, как холодильник-яркими сувенирными магнитиками.

Здесь же где-то должна была располагаться и редакция газеты «Щелчок». Мне даже сказали, куда идти, но я заблудился в узких лабиринтах коридоров, долго кружил в поисках нужной двери. Меня уже охватило чувство тупика, когда на глаза попалась дверь с заветной вывеской. И мне снова стало не по себе. Я же раз пять проходил мимо этой двери, почему-то не замечал ее? Какой леший путает меня в трех соснах?

В Москве, когда я убегал от следователя, было чувство шальной удачи, которая сначала бросила меня в фургон «Газели», а затем — под колеса к Элли. А сейчас пришло более глубокое осознание произошедшего. Вдруг это сама нечистая сила уводила меня от погони, но не на счастье, а на беду? И сейчас я мог попасть под власть темных сил. Сбежать-то мне позволили, а лезть к русалкам, упырям и прочим вурдалакам — нет.

Я осторожно открыл дверь, и мне почему-то стало холодно, пол под ногами казался ледяным. Элли купила мне туфли-мокасины взамен потерянных тапочек, но холод острыми гвоздями пронизывал тонкие подошвы.

В коридорах ютился сумрак, а в большой неуютной комнате меня ждал самый настоящий мрак. Солнце заглядывало в маленькие оконца, но светило тускло, как будто пробивалось сквозь темные грозовые тучи, а ведь на небе ни облачка.