Б. Седов - Судьба и воля

– Нет, – сурово процедил беглец. – Пистолет останется со мной. Так спокойнее, – Артем достал из нагрудного кармана трофейный мобильник и положил его в углубление на «торпеде». – Вот, дарю… А что касается ментов, то меня и без пушки есть за что повязать. Например, за отсутствие документов. Паспорта ведь у меня с собой нет. К тому же я в бегах, если ты не забыл. Фотография с мордой лица уже наверняка в каждом райотделе, на стене в дежурной части приколота.

– А где ксива? – вскинул брови Лакин. – На квартире осталась?!

– Украли, – сухо сообщил Артем. – Вчера утром, в автобусе, по дороге на работу. Вместе с бумажником.

– Заявление написал?!

– Времени как-то, знаешь, не было.

– Ну да, – обескураженно фыркнул капитан. В который уже раз взглянув на часы, торопливо повернул торчащий в замке зажигания ключ, запуская мотор «десятки». – Везет тебе прямо как утопленнику, Греков. Ничего, попробуем расплеваться. Хоть и будет это ох как не просто… Все, до вечера. Не светись, слышь, скройся в какой-нибудь дыре!

– Так и сделаю, – выходя из машины, пообещал Артем. – Привет «барабану».

…Крохотная, зарешеченными окнами выходящая во двор с мусорными баками квартирка, расположенная в полуподвальном этаже старинного серого дома на набережной реки Фонтанки, лет сто назад, видимо, была дворницкой. Здесь жил дворник, здесь же, в специальной кладовке, и хранил он весь свой нехитрый инвентарь.

Сейчас эта однокомнатная конура выглядела вполне сносно, если относиться к ней как к временному пристанищу или – что и было в случае с Лакиным – удобному месту встречи с агентурой, изредка использовавшемуся в более прозаических целях, как-то: распитие спиртных напитков в компании нужных людей, сослуживцев или особ противоположного пола. Ибо даже имеющим семью кадровым сотрудникам самой могущественной из спецслужб Отечества не чуждо ничто человеческое. В квартире имелся необходимый минимум мебели, посуды, старый телевизор и даже пара комплектов чистого белья, на кухне тихо гудел допотопный холодильник, а за ширмой из клеенки даже притаилась ванна. Одним словом, место, куда ближе к вечеру привез Артема бывший сокурсник, вполне подходило для недолгого проживания в относительном комфорте. И только регулярно попадающиеся на глаза жирные тараканы несколько смазывали в целом благоприятное впечатление от квартиры.

– Вот тут и перекантуешься, – садясь в продавленное кресло и обводя рукой конспиративные хоромы, с видом благодетеля сказал Макс. Подвинув к себе пепельницу, он, закуривая, щелкнул зажигалкой-диктофоном и поставил ее на стол. – Телефона, извини, нет. Стасики табунами по стенам бегают, да и санузел сливается исключительно при помощи ведерка. Зато в остальном – просто «Невский паласс»! Ха-ха!

– Ты что-нибудь выяснил про Аню и мать? – спросил Артем, усаживаясь напротив, вытягивая гудящие ноги и с безразличием созерцая разложенную на низком столике купленную Лакиным простенькую закуску – хлеб, маринованные огурцы, колбасу, – дюжину бутылок с пивом и штоф с водкой «черноголовка».

Наигранная улыбка исчезла с лица капитана, на лбу залегли три глубокие морщины. Поднявшись с кресла, Макс молча подошел к буфету, достал стаканы, нож, пару вилок и открывашку, положил все на столик, свинтил пробку с графинчика с водкой и разлил по стаканам «на два пальца». Снова сел в кресло, не дожидаясь Артема и даже не поднимая на него взгляд, залпом опростал содержимое своего стакана, отломил черную корочку хлеба, занюхал, морщась.

– В реанимации твоя Аня, старик, – сообщил он вполголоса, бросив горбушку в рот и потянувшись к банке с огурцами. – В Институте скорой помощи. Рана всего в паре сантиметров от сердца, было сильное внутреннее кровотечение. Когда уже везли в операционную, наступила клиническая смерть. Пришлось ставить электрошок, делать укол стимулирующего препарата… Кажется, обошлось. Пока она, разумеется, без сознания, но лечащий врач оценивает ее состояние как средней тяжести и уверен, что девчонка выкарабкается. Организм молодой, сильный. Только, – капитан ФСБ наконец-то посмотрел Артему в глаза, в которых без труда читалась боль, и медленно покачал головой, – с ребенком вам придется… подождать. Мне очень жаль, братишка…

Играя желваками, Артем поднял стакан и медленно, словно воду, выпил его содержимое, впервые притронувшись к алкоголю за бог знает сколько лет. Затем наполнил стакан снова – уже до самых краев – и так же механически осушил его до половины. Вернул на стол, утер губы ребром ладони и тоном, на который невозможно ответить «нет», попросил: