Анатолий Степанов - Любить и убивать

Возвратились. И Малыша привели. Увидев его, подполковник сказал недовольно:

— Он-то здесь зачем? В «воронок» его!.

Нет покоя бойцам невидимого фронта. Один из областных оперов, придавая направление, легонько толкнул безмолвного и покорного Малыша в спину, и они вдвоем побрели к калитке, к «воронку».

— Потрясите его как вам надо, а потом нам отдайте. Договорились? — предложил Махов.

— Но чтобы все чин чином. С официальным запросом, — поставил условие подполковник и бодро обратился к своим: — Что выудили, рыбаки?

Старший торжественно водрузил на стол шикарный кейс, а двое молодых стали вытаскивать из мешка по очереди: кольт, «узи», два «ПМ», пяток гранат-«лимонок», две пачки пятидесятитысячных купюр в банковской упаковке, нетолстую пачку долларов, патроны в обоймах, коробках и россыпью.

— Все из тайника, — информировал начальство старший.

Уже увезли Ольгу Лукьяновну, уже уехал в санитарке Сырцов, который согласился ехать в больницу только под честное слово врача, обещавшего отпустить его домой после тщательного осмотра раны и настоящей перевязки, уже толкались у машины в ожидании отъезда и местные оперы, и московские. Смирнов выбрался из кресла и спросил у пригорюнившегося Дмитрия Федоровича:

— Вы меня не помните?

— А где мы с тобой встречались? — задал встречный вопрос Дмитрий Федорович.

— Немудрено. Много годиков-то пролетело, — сказал Смирнов и пошел к дверям.

Махов и подполковник, безмолвно кивнул Дмитрию Федоровичу, двинулись за ним.

Подполковник уехал со своими, а Махов, устроившись вместе со Смирновым на заднем сиденье «Волги», позвонил в контору:

— Демидов, ты?.. Ну, у нас в принципе все в порядке. Только, к сожалению, Рузанов неживой. А у вас, у вас как дела?.. Ну… Ну… Всех?.. Молодцы, ой, какие молодцы! Ну, я скоро буду! — Махов положил трубку и приказал водителю: — Трогай!

Минуты три молчали, внимательно наблюдая через ветровое стекло, как шофер выбирался из дачного лабиринта. Когда выехали на шоссе, первым сдался Смирнов. Сдался и полюбопытствовал небрежно:

— Что там у Демидова?

— Вычислили и раскололи обоих убийц Прахова.

— На хапок или с прямыми уликами?

— Доказательно, Александр Иванович, доказательно! И оружие, и пульки, и отпечатки пальцев, и первые свидетельские опознания.

— И впрямь молодцы, — согласился Смирнов с Маховым. Тот весело сморщил нос. — Ты чего это скалишься?

— Группа банкиров объявила вознаграждение в десять тысяч долларов тому, кто окажет активное содействие органам милиции в поимке убийц их коллеги Прахова. Ваше с Жорой участие, я бы сказал, суперактивное участие в разоблачении шайки киллеров…

— Не шайки, а разветвленной организации, — поправил его Смирнов.

— …В разоблачении разветвленной организации киллеров, — охотно согласился с ним Махов, — скрыть никак нельзя, и я заявляю абсолютно официально: вознаграждение предназначается вам. Завтра я информирую об этом представителя группы банкиров, с которым я в контакте, и они отстегивают вам десять тысяч «зелененьких».

— Пышные какие пироги, — непонятно высказался Смирнов.

— Соизволите принять или очень гордые?

— Гордые, но соизволим принять.

— Житейское дело: вам дачу ремонтировать надо, Жорке — себя. — Махов заржал, как жеребец. Отсмеявшись, сказал счастливо: — Господи, какое дело раскрутили!

— Полковника получишь, — предсказал Смирнов.

— Ага, — согласился с ним Махов.

— Тебе везет, — поразмышлял вслух Смирнов. — А мне в своей сыщицко жизни ни разу не удалось до конца раскрутить хотя бы одно по-настоящему крупное дело.

— Вы ведь и это крутили, — осторожно напомнил Махов.

— Ага, — маховским междометием подтвердил Смирнов.

Не удостоив взглядом открывшего им дверь хозяина, Смирнов и Сырцов, не задерживаясь в передней, проследовали, шагая подчеркнуто в ногу, в гостиную, где в ожидании их собрался стопроцентный состав смирновской инвалидной команды: Варвара Владимировна, Лидия Сергеевна, Роман Суренович Казарян, Виктор Кузьминский. Без слов Смирнов и Сырцов уселись на диван. Подтянулся и Спиридонов, устроился на пуфике. Все сидели вокруг стола, как на спиритическом сеансе.

— Аншлаг! Аншлаг! — не выдержав, прокричал Казарян.

— Помолчи, — приказал ему Смирнов, полез во внутренний карман пиджака и, вытащив пухлый конверт, небрежно бросил на середину стола. И сообщил: — Ровно десять тысяч баксов.

— А налоги? — уличил его Кузьминский.