Татьяна Степанова - Тот, кто придет за тобой

И точно угадал, подслушал те ее мысли!

– Признавал лишь классическую живопись. А теперь, чем старше становлюсь, тем больше мне нравится современное искусство. Новые формы, новые идеи, весь этот хаос и бред, шизофрения... Вот тут она изображена с портретной точностью – его жена, а вон на той картине уже с головой старой лошади... Не в этом ли сюрприз счастливого брака? Забавно, правда? А вот это он написал свою любовницу Дору... Глазастая бабенка... И это тоже был счастливый многолетний союз, пламенная страсть, а потом он ее законопатил в психушку, где ее лечили в том числе и электрошоком. И вот вопрос – кому верить в этой жизни? Мужьям и любовникам?

– Коллегам по работе, – ответила Катя.

– Браво, девушка, простите, я невольно подслушал.

На этот раз они оглянулись оба и увидели очень высокого седовласого мужчину лет за шестьдесят. В синих брюках, в полосатой рубашке от Пола Смита, в бархатном блейзере песочного цвета он смахивал на иностранца. Его элегантный дорогой парфюм окутывал его, как облако (Катя едва не расчихалась, когда он подошел поближе).

– Ставьте его почаще на место, это ему полезно, – мужчина улыбнулся. – Ну, Валерий, что же ты меня не знакомишь?

– Это мой дядя, Ростислав Павлович, а это моя коллега из областного ГУВД Екатерина Сергеевна.

– Очень приятно познакомиться, – Ростислав Павлович поцеловал Кате руку, еще шире улыбаясь. – Прелестно, прелестно... Валера, надо же так встретиться на выставке... Впрочем, милая Екатерина Сергеевна, это так похоже на моего племянника – вместо того чтобы проводить очные в «Матросской Тишине», взять и завернуть экспромтом на выставку. Ведь неожиданно все получилось, правда? Кстати, про тюрьму – Тоцкий Марк Анатольевич рвет и мечет, ты не даешь ему клиента защищать нормально, как полагается.

– Встретишь его у себя в коллегии, передай, что я его не только из дела уберу, но и вообще с лестницы спущу, если он мне снова станет финты свои кидать.

Катя насторожилась – Марк Тоцкий являлся известнейшим в столице адвокатом, имя которого то и дело мелькало в СМИ в самых громких процессах. «Встретишь его у себя в коллегии...» Значит, дядя следователя Чалова тоже адвокат?

– Валерий, я сколько раз тебе давал хорошие советы? Но ты их, видно, пропускаешь мимо ушей. Но не будем тут о делах, – Ростислав Павлович снова мило улыбнулся Кате. – Примете старика в свою компанию?

– Будем очень рады, – ответила Катя.

И они бродили дальше по выставке втроем. Ростислав Павлович оказался чрезвычайно интересным собеседником и галантнейшим кавалером. Катя начала даже слегка кокетничать с ним. Стычка по поводу адвоката Тоцкого оказалась забыта, и дядя и племянник болтали и шутили. Кате стало как-то уютно, и о возвращении в главк на работу она даже и не помышляла. А почему бы и нет? Отчего не отдохнуть – вот так? Целыми днями она как белка в колесе, а люди развлекаются – ходят на выставки, сидят в летних кафе, загорают.

– Вы только подумайте: Пикассо – ниспровергатель авторитетов, такой революционный, продвинутый, как сейчас говорят, и уже антиквариат. Да, да... Пикассо антикварен, каков парадокс, – рассуждал Ростислав Павлович. И голос его звучал по-адвокатски «жирно», и жесты казались изящными и тщательно отрепетированными перед зеркалом. – Нашу встречу надо отметить, простите старика, но я вас так не отпущу, – уже на выходе с выставки стал настаивать Ростислав Павлович.

Чалов достал из кармана пиджака часы и вернул их на руку.

– Дядя, я пас, у меня еще дела. Вот, может, Екатерина Сергеевна...

– Мне тоже надо на работу возвращаться, извините, очень жаль, – Катя покачала головой.

– Опять в Ясногорск поедешь? – спросил Чалова Ростислав Павлович.

– Да нет, мы как раз оттуда.

– И что, все закончено там?

– Ага, постановление об отказе в возбуждении дела.

– Такой молодой этот Гаврилов, – произнес Ростислав Павлович. – И надо же, такой страшный конец.

Катя посмотрела на него – вы в курсе? Хотя о чем это я, об этом же вчера в новостях передавали... то есть сам факт, что Гаврилов умер, но то, что он покончил с собой, повесился... Правда, адвокаты – как следователи, порой они знают даже больше, чем ФСБ со всеми ее возможностями.

– От него многого ждали и продвигали его... так активно двигали... Все надеялись, что со временем он... А он так всех подвел, так смалодушничал, – Ростислав Павлович усмехнулся. – Помнишь, я как-то рассказывал о том старом деле... Столько лет уже прошло, и сам я в том процессе не участвовал, но... но кое-что слышал... в том числе и о нем, о Валентине Гаврилове. Так вот это как раз черта его характера – малодушие...