Кирилл Казанцев: Отмщённый

— Мы верим в тебя, Костик, — вздохнула Катя. — Ты же хочешь, чтобы я замолвила Ольге о тебе словечко?

— Вот только не надо начинать… — вспыхнул следователь.

— Так я же по-хорошему, Костик…

— Посоветуете место, где можно отсидеться? — спросил Павел.

— В КПЗ, — проворчал Гладыш.

— Это не очень хорошая шутка, — упрекнул Павел. — Нужно место, где мы сможем чувствовать себя в безопасности. Подумайте, Константин. От вас зависит многое. Если уж вы взялись за это дело, сказали «А», повернулись к нам лицом, так сказать…

— У тебя же этих мест, Костик… — начала Катя и выразительно замолчала. Потом добавила: — Ты неплохой человек, если приглядеться. А уж если внимательно рассмотреть тебя под лупой…

— Черт… — сказал следователь и огорченно вздохнул. — Вы выкручиваете мне руки. Хорошо… — Он скрипел зубами, что-то лихорадочно прокручивая в голове. — Это Валуны. Дачный поселок «Ивушка» под Валунами. Между Запрудней и Клином. Местность лесистая, малонаселенная, полицейские туда не ездят… Улица Новая, 29. От Прощального — полтора часа езды на машине.

— Дача? — удивилась Катя.

— Бывшая дача, — поморщился следователь. — Раньше мучились, ездили, потом перестали. Купили под Волоколамском пятнадцать соток, стали обживать их, а про домик в Валунах забыли. Была мысль продать, но кто там купит даже за бесценок? Больше возни. Практически все заброшено, только самые упертые туда ездят и что-то выращивают. В том районе вас не ищут. Ольга не приедет — она хронически ненавидит эту дачу. Там всего четыре сотки, нелепый недостроенный дом, все дачи прижаты друг к дружке, электричества нет… но вам какая разница? Сторож отсутствует, чего там охранять? Полицию никто не вызовет, если увидят посторонних, а будут соседи спрашивать — скажете, что Ольга разрешила пожить знакомым с временными жизненными трудностями. Но лучше реже выходить из дома… мало ли что. И меня не привлекать, уяснили? Попадетесь — чтобы ни разу моя фамилия не прозвучала…

— Ты очень храбрый человек, Костик, — сдержанно похвалила Катя. — И сердце у тебя очень доброе. Отвезешь нас туда?

— Еще чего, — фыркнул следователь. — Сами доберетесь. На такси. Вы же не последние деньги отдали на благотворительность? — Он злорадно оскалился. — И даже не просите. Я уезжаю. Мне еще два часа до дома добираться.

— У тебя есть дом? — удивилась Катя.

И снова смутные обрывки текущих событий. Мир распался на клочки мозаики, которые как-то глупо стыковались. Помятая жизнью машина с шашечками, затылок шофера, два сонных тела на заднем сиденье, которым постоянно что-то мешало превратиться в одно… Позднее память прокручивала события той ночи в хронологическом порядке, выискивая слабые места и непростительные ошибки. Неразговорчивый водитель — ярый нелюбитель шансона — раздраженно вертел ручку настройки тюнера. Поля, леса, перелески, озаренные загадочным лунным мерцанием. Проблески разума, когда он, спохватившись, сказал шоферу остановиться на лесной дороге. Свет в салоне, немного испуганные глаза водителя, когда он получал плату за проезд. Марш-бросок по лесистой местности, поле с травянистыми запахами, луна мистическим светом давила на мозг. Дачный поселок, зажатый между речкой с обрывистыми берегами и скалистой горой «местного значения», домики, жмущиеся друг к дружке. Странное впечатление, что в этом мире разрухи, поросшем быльем, они совсем одни. Захламленный участок окружал высокий, но тонкий забор. Ключ лежал под невероятно высоким крыльцом в ржавом тазике, как и обещал господин следователь. В интерьере ветшающего домика было много интересных вещей — досок, горбыля, задубевших стройматериалов, мешков с цементом. «Перестройка» завершилась, не успев начаться. Запах плесени, жутковатая лохматая пыль, покрывающая буквально все. Две комнаты, разделенные узким «клоповником», в «клоповнике» печка в стадии полураспада. Половицы прогибались и трещали. Но были и удобства: крохотная плитка, снабженная еще не выдохшимся газовым баллоном, посуда, пухлая кровать и даже веник. Полированный шкаф, в содержимом которого Катя узнала «руку Ольги» — там имелась пара комплектов постельного белья и целая куча одеял, изъеденных злобными жучками. И в туалет не нужно было тащиться через весь двор, он находился в трех шагах от крыльца.

Сон был бурный, продолжительный, похожий на глухую кому. Спали остаток ночи, следующий день, всю следующую ночь. Спали и не могли наспаться. Организм забирал свое, не желал делиться, — больше суток, ослепшие, оглохшие, потерявшие всякую чувствительность, они купались в волнах мертвого моря. Павел очнулся через день, рано утром, от стука дождевых капель. Покосившись на стену, он обнаружил, что по ней сползают капли воды — ничего удивительного, крыша в «элизиуме» не отличалась герметичностью. Не страшно — в разводах на стене нет ничего апокалиптического. Заворошилась груда одеял, выбралась цветущая мордашка, чмокнула в щеку и уткнулась ему в грудь. Он глянул на часы.