Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Артем, несмотря на все свое положение, все-таки верил в то, что в конце концов к власти придут люди, которые, не испытав всех горьких жизненных неурядиц, будут иметь чувство сострадания, понимания жизни обыкновенного человека. Что главные задачи Государственной Думы и правительства — обеспечить защищенность людей от воров, убийц и другой нечести. Эти люди должны обладать повышенным чувством интуиции и воображением. Это должна быть команда очень высоко подготовленных людей, которые понимали бы одно, что если они на своих постах не смогут навести должного порядка, то никаких в дальнейшем льгот они получать не будут. Ни о какой неприкосновенности не должно быть и речи. Пусть также на депутата наедет ГИБДД, пусть проедет без мигалки через московские пробки, взлетит на плохо подготовленном или старой марки вертолете, поедет в отпуск в купейном вагоне, где его обворует сосед, а как только поставит новенькую иномарку под окнами дома, то к утру ее уже не увидит. Конечно, любая руководящая должность имеет испокон веков свои преимущества перед подчиненными. Это и оклад больше, и возможности больше творить беззаконие через плохие законы. А эти законы депутаты и подгоняют под себя. А вдруг на меня наедут — убрать пункт с конфискацией имущества. Сын-наркоман вдруг чужой «Мерседес» угонит, девушку изнасилует или стукнет кого-нибудь или, хуже того, убьет, а законы сделай жесткими — все, не отмазать сыночка.

Те, кто вершит судьбы людей, должны быть обеспечены жильем нормальным, зарплатой соответствующей и никаких льгот. Льготы должны быть, как у всех граждан страны: ветеранов, инвалидов, пенсионеров, героев, работающих в специальных районах и на тяжелых профессиях, на подводных лодках, у летчиков, космонавтов и т. д.

— Да, а кто же тогда пойдет в депутаты, — вдруг задумался над этим вопросом Шмелев. — Найдутся те, кто воспитан в нормальной семье, с нормальными человеческими понятиями, где всегда с малолетства вдалбливали, что чужого брать нельзя, убить человека — страшный грех и жестокий суд с лишениями свободы или жизни. Всех, кто прошел войну, «горячие точки», государство должно реабилитировать не на словах и отмазкой, а по-настоящему, с этими людьми, которые вынуждены были убивать, необходимо проводить огромную и комплексную работу, особенно психологическую с применением иглоукалывания и неврологической и психологической терапии.

Артем вспомнил, что на эту тему они с друзьями рассуждали еще в 1996 году, когда бандиты чуть-чуть не убили Витю Зеленина. Рассуждали три боевых офицера, когда в 2000 году летали на Сахалин. Да что говорить, еще, когда был жив отец Артема, они долгими вечерами, еще в те далекие восьмидесятые годы говорили об этом. Неужели те, кто руководит страной, не могут этого никак понять? Неужели они так не говорят? Говорят, но делают другое.

Артем даже устал от таких мыслей. Что толку размышлять. Правда, у него созрел план: после проведения расследования и суда он обязательно напишет письмо в Госдуму и общественную палату, где грамотно изложит причины такого затянувшегося расследования, даст свои предложения по изменению структуры и работы следователей и оперативников, и вообще судопроизводства. Скажет, как навести порядок с гастарбайтерами.

— Ну, хорошо, дам я все это на рассмотрение «великих умов», но ведь ничего не изменится. Пока на них самих кто-то не наедет, не заставит мучиться и страдать.

Артем обреченно опустил голову, закрыл глаза, перед которыми из темноты выплыла прямая кладбищенская дорога к участку № 12, где лежат в гробах его любимые детки. За год гробы еще не сгнили, и поэтому уровень земли в цветнике за лето так и не убавился. Земля к тому же была из глины да песка. Дорога, которая теперь в его жизни будет всегда перед глазами.

Этот памятник, на котором рязанский художник очень точно передал и черты, и выражение детей и внучки Лизочки, тоже часто стоял перед его глазами. Какие они все красивые! Артем часто при посещении могилы ловил себя на мысли, что ему становилось совсем нехорошо, когда он начинал представлять, как умирала в этом аду внучка, которая смогла отойти от удушения и выползти из спальни в гостиную и в дыму и удушливой гари пытаться пробиться к выходу. Бедная девочка. Она святая, чистая и безгрешная, могла бы остаться в живых, если бы у этих душегубов было хотя бы чуть-чуть жалости к ребенку. Кто воспитывал таких ублюдков, кто говорил им, что воровать нельзя, убивать нельзя, насиловать нельзя? Как бы он хотел посмотреть в глаза матерям и родственникам убийц. Как же хочется Артему, открыв сейф с оружием, достать карабин, нацелить оптику и начать отстреливать убийц. Мормурадова можно было убрать, когда его привезли на следственный эксперимент на Тверскую. Гарисова убрать в Узбекистане, подельников здесь, в Москве. «Вот суки, пристроились, ублюдки, прописались в Столице, чтобы заниматься грабежами, кражами, аферами и они сегодня еще на свободе», — снова злился и ругался Шмелев.