Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Капитан задумался. Все это казалось ему бессмыслицей. Он сказал:

— Нужно идти к нашему консулу.

Сэр Джеральд был в саду, срезая секатором увядшие розы. Элизабет привела капитана и Тину к нему. Слушая их, он машинально пощелкивал секатором, словно разделяя рассказ на абзацы. История с машиной и для него осталась непонятной.

— Если машина была на ходу, почему не отогнать ее своим ходом? Для чего увозить ее на грузовике?

— Вы не могли попробовать выяснить, в чем тут дело? - попросил капитан.

— Я сейчас же позвоню полковнику Нобиле, — пропыхтел сэр Джеральд.

Полковник Нобиле, шеф флорентийской полиции, во время первого наступления генерала Оуэлла попал в плен и провел четыре года в лагере для военнопленных офицеров в Кении. Начальником лагеря был эсквайр из Плейстоу, майор гренадерского полка, с которым они подружились. И прежде чем кончилась война, полковник научился говорить на цветистом идиоматическом английском, как говорят в лучших кругах английского дворянства. Перенял он и предрассудки начальника лагеря, среди них — недоверие к чиновникам британских властей, льстивым мастерам хитрости и обмана. И единственный способ вести себя с ними — быть неприступным и осторожным.

И вот когда сэр Джеральд, не найдя полковника в комиссариате, заявился в его дом в Веллосгарде, принят он был очень сердечно, но ничего не добился.

— Дорогой друг, — сказал полковник, — я очень сожалею, что нечто подобное вообще могло случиться. Я не знаю еще всех подробностей, но, конечно, скоро все выяснится. Не волнуйтесь, с ним ничего не случится. У нас преступников не держат в сырых подземельях, приковав их к стене, ха-ха-ха!

— Могу я с ним поговорить?

— Сожалею, но существует правило, что его вначале должна допросить полиция. Глупо, конечно, но правило есть правило.

— Как долго это будет продолжаться?

— Максимум день-два. Я вас сразу поставлю в известность, обещаю. Не хотите по стаканчику перед обедом?

Сэр Джеральд вежливо отказался и вернулся в отвратительном настроении. Элизабет, капитан и Том Проктор уставились на него.

— Ничтожество! — рявкнул сэр Джеральд. — Недаром меня предупреждал мой предшественник! Разговаривает, как актеришка в оперетте, а мозгов — как у пограничного столба.

— Но, думаю, не надо пока преувеличивать, — заметил Проктор. — Полиция не может держать Брука, не предъявляя ему обвинений, и, как только они обвинят, мы узнаем, в чем дело. Явно произошла ошибка. Мы же знаем Роберта. Он бы ничего плохого не сделал.

— Только мы в Италии, не в Англии, — сказал капитан. — В Италии человек виновен, пока не докажет свою невиновность.

— Отчасти вы правы, — заметил сэр Джеральд. — Здесь существует государственный обвинитель и сложный судебный механизм. Главный здесь — городской прокурор — «прокураторе делла република» — Бенцони, кстати, вполне разумный старик, но мелкими делами он вообще не занимается, и под ним — орды младших прокуроров, судебных следователей, судей и полицейских.

— И всем им нужно одно, — сказал капитан. — Кого-нибудь отдать под суд.

— Вы преувеличиваете, — усомнилась Элизабет.

— Ни в коем случае. Кого бы полиция в чем ни обвинила неважно за что: за стоянку в неположенном месте или за убийство президента республики, — человек этот будет виновен. Если нет — это пятно на мундире властей и гвоздь в крышку гроба причастных чиновников. За все мое пребывание здесь не было случая, чтобы кого-то оправдали. Если уж слишком явно невиновен, получает условный приговор. Так что и волки сыты, и овцы целы.

— Абсурд! — Элизабет торопливо вышла из комнаты. Она была не в себе. Все трое мужчин молча глядели ей вслед. Первым заговорил сэр Джеральд.

— Полагаю, до понедельника ничего не поделаешь, как вы считаете? — спросил он. — Я, пожалуй, чего-нибудь выпью.

— Ну, это смешно, это нужно немедленно исправить.

— Вы можете это устроить?

— Конечно. Его арестовала полиция или карабинеры?

— Насколько я знаю, полиция.

— Тогда этим занимается полковник Нобиле.

— С полковником я говорил. Мы друг друга не поняли.

— Меня он поймет, — заверил профессор. — Ждите звонка.

Телефон зазвонил в полдень. Звонил сам полковник Нобиле.

— Дорогой друг, мне доставляет удовольствие сообщить вам, что удалось преодолеть бюрократические инструкции. Можете навестить своего земляка, если хотите. Он все еще в полицейском участке. Найдите меня, когда придете, и я все устрою.