Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— К нему домой я не пойду.

Аннунциата не выдержала.

— И вот это он тоже вбил себе в голову: что за ним следят.

— Следят?

— Якобы двое мужчин. Он их всюду видит.

— Не призраки, нет? — пошутила Тина.

— Это не шутки! — рассердился Мило. — Они здесь. Я их видел. Непрерывно наблюдают за мной. Пойди я к синьору Бруку домой, устроят так, что не дойду, я знаю.

Женщины переглянулись. Аннунциата беспомощно вздохнула.

— Видишь, как обстоят дела, дитя мое.

— Но все-таки устроить это можно, — сказал Мило. — Разумеется, если синьор Брук согласится. Я понимаю, что хочу от него слишком многого. Завтра я иду к доктору. Это на Виа Марцелина, и я вечером последний пациент. К тому времени стемнеет. Там есть черный ход через сад в переулок, за ним наверняка следить не будут.

— До тебя так и не дошло, что эти типы — плод твоей фантазии, — Аннунциата рассердилась не на шутку.

— Я еще не слепой.

— Зато старый, а старикам вечно кажется, что за ними следят, подслушивают и все в таком духе.

— Это не фантазия! — Мило затрясло от гнева. — Я их видел десятки раз.

Положив руку ему на плечо, Тина, успокаивая, погладила его и сказала:

— Продолжай, пожалуйста, — и так взглянула на мать, что та умолкла. — Что дальше? Ты выйдешь от доктора Гольдони через сад. А потом?

— Пойду дальше по Виа Канина до кладбища, там есть небольшая площадка, чтобы машины могли развернуться. В десять вечера там будет пусто. Не мог бы синьор Брук приехать туда? От Виале Микеланджело это не больше пяти минут. Сидя в машине, могли бы поговорить начистоту.

— Хорошо, папа, я его попрошу, — сказала Тина.

Харфилд Мосс в номере отеля писал своему компаньону Леопольду Кренфилду, занимавшемуся антиквариатом в Питтсбурге:

«Я абсолютно уверен, что напал на след чего-то великого, просто эпохального. Это подтверждают все наши коллеги здесь в Риме. Видно, новое чудо света, находка а ля Реголини и Галисса. Говоря „напал на след“, я могу ошибаться, возможно, открытие уже сделано. Недавно появился метод, позволяющий получить представление о содержании гробницы гораздо раньше, чем попасть внутрь. В нее вводят зонды бурят скважины, как нефтяники, — через которые освещают все внутри и заодно фотографируют. Так что можно точно знать, на что рассчитывать, вскрывая гробницу. Если речь идет о богатом захоронении, его вскрывают дважды. Первый раз, как ты понимаешь, сугубо неофициально, и при этом извлекают ценнейшие предметы, прежде всего золото, серебро и вообще драгоценности. Потом гробницу тщательно приводят в первоначальное состояние и вторично, на этот раз официально, вскрывают в присутствии прессы и с обычной шумихой.

Съезжаются эксперты со всего мира, фотографируют, пишут ученые монографии, а содержимое гробницы с большой помпой помещают в какой-нибудь музей. Но настоящие сокровища, те, что извлечены при первом вскрытии, тем временем выгодно продают и тайно вывозят за границу, где они оседают в частных собраниях. На этот раз изюминка достанется фонду Мосса, я надеюсь, так что не удивляйся, если в ближайшем будущем мне понадобятся большие деньги в тосканском банке. Будет это нелегко, я уверен, что Росси и Барнискони тоже пронюхали, что происходит, и их агенты наверняка прочесывают сейчас Флоренцию. Пожелай мне удачи…»

— Если за ним кто-то следит, почему не обратится в полицию?

— Полиция не может задержать тех, кто следит за ним.

— Господи, почему же?

— Потому что существуют они только в его воображении. Понимаете, когда с годами мастер теряет свой дар, ему не остается ничего, и появляются всякие безумные идеи. Рука его уже не та, что раньше, и голова тоже.

— А он в самом деле сдает? Те рамки, что он мне недавно сделал, просто великолепны.

— Работает он по-прежнему классно, но часто роняет вещи, те разбиваются. Меркурио сказал… — Вдруг при воспоминании о том, что ей сказал Меркурио, кровь прилила к ее лицу.

— Ну, — улыбнулся Брук, — так что сказал Меркурио?

Услышав ее рассказ, Брук даже не улыбнулся робкой попытке Меркурио ее соблазнить и сказал:

— Я знаю этого парня и могу вам сказать, что он мне не нравится и я ему не доверяю.

— Э ун финоккио, — фыркнула Тина и гордо вышла из комнаты с грязной посудой в руках.

Слова этого Брук не знал, но ясно было, что спросить о нем Тину он не может. Спросил он у капитана Комбера, который пришел в магазин за книгой по физиономистике. Капитан расхохотался.