Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью

— Бедная малышка. Брошенная Кларком Гейблом до наступления половой зрелости!

— Не так все было у Скарлетт. Я точно знаю, что когда он ее в конце бросает, это не настоящее прощание. Он вернется на следующее утро, привязанный своею страстью, как осел, и овладеет ею прямо у входа. На ковре.

— Жаль, что из фильма эту сцену вырезали.

— Я тоже так подумала. Но дело в том, милый, что тебе лучше не задаваться вопросом, кто я… Дверь закрыта на замок?

— Не уходи от разговора, Вивьен.

— Сожалею, солнышко, но я очень замкнутая натура. Даже слишком.

Я пошел закрыть дверь и повернул ключ. Несколько скованные, мы вернулись в комнату. Вивьен тотчас же упала в кресло. Стараясь не смотреть на меня, она подняла ноги и положила их на край кресла. Низ ночной рубашки вначале натянулся на коленях, затем соскользнул на бедра, ничего больше не скрывая.

— Еще один способ сменить тему разговора?

— Дорогой, это и есть предмет разговора.

Она медленно развела ноги, вжимаясь коленями в подлокотники кресла. Улыбаясь, она следила за моей очевидной реакцией.

— Тебе хорошо видно?

Внезапно я ей дал пощечину тыльной стороной руки. У нее перехватило дыхание, она подняла для защиты руки, скрестив их.

— Нет! Я прошу тебя! Нет!

— Ужасно, голубушка, но я должен тебе, по меньшей мере, дюжину. Ты помнишь Майами? Будучи папиной подружкой, ты поставила мальчишку на место! Как ты осмелилась задать ему взбучку, зная, что он не станет защищаться и никогда ничего не скажет?

— Пит, это было так давно!

— Но такое не забывается. Можешь представить, какое у меня осталось впечатление.

— Пит, дорогой, прошу тебя…

Она так жалко извивалась, у нее был столь испуганный вид, что я опустил руку. Но ее раздвинутые ноги выглядели столь многообещающе, что я должен был побороть себя, чтобы не подойти и тотчас там не пристроиться.

Я грубо скинул ее ноги и опустил рубашку, чтобы скрыть соблазн.

— Дорогуша, ты приглашена сюда заменить Карен. И ты устраиваешь тут рекламу, чтобы поторговаться. Это превратило сцену в рынок, не так ли?

— Господи! Пит! Я здесь не для торговли чем бы то ни было! Я люблю тебя!

— Ты меня любишь? У меня создалось впечатление, что ты путаешь меня с отцом, девочка. Разве не ты кричала однажды, что мне не достичь и половины того, что есть в нем?

— Да, но я…

— И разве не ты заставила меня сказать, что моя мать — дерьмо? Крикнуть тебе это вслух?

— Да, да, да, Боже! — подтвердила она, гнев заставил ее забыть страх. — И я была девчонкой на содержании у твоего отца. Девчонкой, уже пристрастившейся к бутылке. Той, на которой он обещал жениться, как только разведется!

— И ты поверила?

— Я хотела верить. До того дня, как ты вошел ко мне в номер.

— И что?

— А то, что это стало концом между мной и ним.

— Надо же. Жаль, что ты тотчас не поставила меня в известность, Скарлетт.

Она бешено затрясла головой.

— Нет. Я не хотела, чтобы ты получил меня такой, какой я была. Девчонкой ни с чем. Девицей легкого поведения. Были и другие причины. Я должна была стать кем-то другим. Кем-то, кого ты смог бы полюбить.

— Вот что называется благородным порывом, — сказал я, прижимая руку к сердцу, — Ты знаешь, меня прошибла слеза.

— Пит, — застонала она, — не говори так.

Она поднялась, приблизилась, прижалась ко мне, и я увидел в ее глазах слезы.

— Ты хотел знать обо мне все, не так ли? Хотел правды. А теперь, когда ты ее знаешь, ты находишь ее слишком тяжелой, чтобы верить? Верно?

Доктор Эрнст сочувственно смотрит на меня. Он вновь стал венской нянькой, псевдогангстерский облик исчез.

— Ach, so, — шепчет он. — Трогательная сцена. Очень волнующая.

— Я противоположного мнения, господин председатель, — запротестовал Ирвин Гольд. — Хотите, я скажу вам то, что думаю? У этой дамы так же помутился рассудок, как и у моего клиента.

— Естественно. Безумие, если можно так выразиться, связывает. Тем не менее она тронула мое старое сердце, мэтр. Подумайте только, что на заре своей жизни этот восторженный ребенок, птичка в золотой клетке…

— Господин председатель, золотая клетка — номер с окнами во двор в третьеразрядном отеле в Майами.

А эта маленькая шлюха, уже отведавшая спиртного, старается разорить одержимого демоном агента по недвижимости, который предлагает ей все, что она пожелает, включая «бьюик», у которого на счетчике нет и пятнадцати тысяч миль.

— Но которая находит упоение в любви к мужчине высшего сорта.

— Какому мужчине? Боже, где вы его видите! Это же пятнадцатилетний мальчишка… Жалкий школьник с футбольным мячом в голове и неудержимой эрекцией.