Агата Кристи - Пять поросят [= Убийство в ретроспективе]

— Ничего тут нет странного, если она решила отравить его, — медленно проговорил Мередит Блейк. — Именно так ей и следовало поступить. Прикинуться доброй.

— Вы полагаете? Она решила отравить мужа, яд у нее уже был. В Оружейном саду у ее мужа есть запас пива. Будь она хоть чуть-чуть сообразительней, она бы, когда поблизости никого не было, вылила яд в одну из этих бутылок.

— Она не могла этого сделать, — возразил Мередит Блейк. — Потому что это пиво мог выпить кто-нибудь другой.

— Да, например, Эльза Грир. Вы хотите убедить меня, что, приняв решение убить своего мужа, Кэролайн Крейл мучилась бы вопросом: а вдруг она по ошибке убьет свою соперницу?

Не будем об этом спорить. Ограничимся фактами. Кэролайн Крейл обещает мужу прислать пива со льда. Она возвращается в дом, берет из кладовой, где хранится пиво, бутылку и несет ему. Она наливает пиво в стакан, Эмиас Крейл залпом выпивает его и говорит: «Сегодня у всего какой-то противный привкус».

Миссис Крейл снова возвращается в дом. Она обедает и при этом ведет себя как всегда. Кто-то упомянул, что она выглядела чуть возбужденной и рассеянной. Это нам не в помощь — ибо нет критерия для поведения убийцы. Есть убийцы спокойные и есть возбужденные.

После обеда она снова идет в Оружейный сад. Там она обнаруживает своего мужа мертвым и поступает, скажем, так, как от нее ожидается. Она проявляет волнение и посылает гувернантку к телефону, чтобы вызвать врача. Сейчас мы подошли к факту, который ранее нам не был известен. — Он посмотрел на мисс Уильямс. — Вы не возражаете?

Мисс Уильямс побледнела.

— Я не брала с вас слово держать мой рассказ в секрете, — отозвалась она.

Спокойно, но со значением Пуаро пересказал то, что увидела гувернантка.

Эльза Диттишем зашевелилась и внимательно всмотрелась в сидевшую в большом кресле пожилую женщину.

— Вы в самом деле видели, как она это делала? — недоверчиво спросила она.

— Вот и решение! — вскочил Филип Блейк. — Вот и окончательное решение.

— Совсем не обязательно, — мягко возразил Эркюль Пуаро.

— Я этому не верю, — резко заявила Анджела Уоррен, и во взгляде, который она бросила на маленькую гувернантку, блеснула неприязнь.

Мередит Блейк теребил свои усы, на лице его отражалось полное смятение. Одна мисс Уильямс оставалась спокойной. Она сидела очень прямо, а на щеках у нее горело по красному пятну.

— Именно это я и видела, — подтвердила она.

— Разумеется, мы можем положиться только на ваше слово… — словно в раздумье сказал Пуаро.

— Вот именно. — Отважный взгляд серых глаз встретился с его взглядом. — Я не привыкла, мсье Пуаро, к тому? чтобы мне не верили.

Эркюль Пуаро поклонился.

— Я не сомневаюсь в ваших словах, мисс Уильямс, — сказал он. — То, что вы видели, произошло именно так, как вы утверждаете, и именно по этой причине я и делаю вывод, что Кэролайн Крейл была невиновна — не могла быть виновной.

Впервые возбужденно заговорил высокий молодой человек.

— Мне бы хотелось узнать, почему вы так говорите, мсье Пуаро, спросил Джон Рэттери.

— С удовольствием вам объясню, — повернулся к нему Пуаро, — Мисс Уильямс видела, как Кэролайн Крейл, оглядываясь по сторонам, тщательно вытирает бутылку из-под пива, а потом прикладывает к ней пальцы своего покойного мужа. К бутылке из-под пива, заметьте. Но кониум был найден в стакане, а не в бутылке. Полиция не нашла и следов кониума в бутылке. Потому что его там не было. А Кэролайн Крейл этого не знала.

Она, которая, как считают, отравила своего мужа, не знала, где был яд. Она полагала, что яд был в бутылке.

— Но почему… — возразил было Мередит.

— Правильно — почему? — тут же перебил его Пуаро. — Почему Кэролайн Крейл так упорно отстаивала версию о самоубийстве? Ответ очень прост. Потому что она знала, кто отравил его, и готова была сделать все, стерпеть все, только чтобы на этого человека не пало подозрение.

Отсюда недалеко и до конца нашей истории. Кто же был этот человек? Стала бы она покрывать Филипа Блейка? Или Мередита? Или Эльзу Грир? Или Сесили Уильямс? Нет, существовал только один человек, которого она была готова защищать, чего бы ей это ни стоило.

Он умолк.

— Мисс Уоррен, — продолжал он, — если вы привезли с собой последнее письмо вашей сестры, мне бы хотелось прочитать его вслух.

— Нет, — сказала Анджела Уоррен.

— Но, мисс Уоррен… Анджела встала.

— Я прекрасно понимаю, на что вы намекаете. — В голосе ее зазвенела сталь. — Вы хотите сказать, что это я убила Эмиаса Крейла и что моя сестра знала об этом, не так ли? Я полностью отвергаю ваше обвинение.