Агата Кристи - Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

Ранним морозным утром, в пять часов по местному времени, вдоль платформы сирийской станции Алеппо вытянулся состав, который железнодорожные справочники торжественно именовали экспресс «Тавры». Экспресс состоял из вагона-ресторана, одного спального и двух вагонов местного сообщения.

У входа в спальный вагон молоденький лейтенант французской армии во всем великолепии своего мундира разговаривал с человечком, по уши укутанным во всевозможные шарфы и кашне, из-под которых высовывались лишь красный носик и кончики грозно закрученных усов.

Стоял пронизывающий холод, и провожать почетного гостя было делом отнюдь не завидным, но лейтенант Дюбоск мужественно выполнял свой долг. Он сыпал изысканнейшими фразами на изящнейшем французском языке. Хотя в чем дело, честно говоря, не понимал. Правда, по гарнизону, как бывает в подобных случаях, ходили какие-то слухи. А на генерала, того самого генерала, под началом которого служил лейтенант Дюбоск, стало все труднее угодить. И тогда откуда-то, чуть не из самой Англии, приехал этот бельгиец. Целую неделю весь гарнизон пребывал в непонятной тревоге. А потом пошло-поехало. Один весьма видный офицер покончил с собой, другой подал в отставку — и тревога отпустила военных, некоторые меры предосторожности были отменены. А генерал, тот самый, под началом которого служил лейтенант Дюбоск, словно помолодел лет на десять.

Дюбоск нечаянно подслушал обрывок разговора между «его» генералом и незнакомцем. «Вы спасли нас, мой друг, — прочувствованно говорил генерал, и его седые усы подрагивали. — Вы спасли честь французской армии, вы предотвратили кровопролитие! Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы откликнулись на мою просьбу! Приехать в такую даль…»

На что незнакомец (его звали Эркюль Пуаро), как и полагается, отвечал: «Что вы, генерал, разве я мог забыть, что вы спасли мне жизнь?» Генерал в свою очередь, произнес какую-то подходящую случаю фразу, отрицая свои заслуги, и в разговоре вновь замелькали Франция, Бельгия, слава, честь и всякое тому подобное, затем друзья сердечно обнялись, и разговор закончился.

О чем, собственно, шла речь, лейтенант так до сих пор и не понял, но как бы то ни было, почетное поручение проводить Пуаро на экспресс «Тавры» было возложено именно на него, и он выполнял его с пылом и рвением, приличествующими многообещающему молодому офицеру.

— Сегодня воскресенье, — говорил лейтенант Дюбоск, — завтра вечером, то есть в понедельник, вы будете в Стамбуле.

Он уже не первый раз высказывал это соображение. Впрочем, разговоры, которые ведутся перед отходом поезда, всегда изобилуют повторами.

— Совершенно верно, — согласился Пуаро.

— Вы, видимо, остановитесь в Стамбуле на несколько дней?

— Mais oui [1] Ну конечно (фр.). В дальнейшем перевод французских выражений дается без пометки (фр.). . Мне не случалось бывать там. Было бы очень жаль проехать мимо, вот так. — И он выразительно щелкнул пальцами. — Я не спешу и могу посмотреть город.

— La Sainte Sophie [2] Святая София. удивительно красива, — сказал лейтенант Дюбоск, который в жизни не видел этого собора.

Свирепый порыв ветра заставил мужчин поежиться. Лейтенант Дюбоск украдкой бросил взгляд на часы. Без пяти пять — всего пять минут до отхода. Боясь, что гость перехватил этот взгляд, он поспешил заполнить паузу.

— В это время года мало кто путешествует, — сказал он, оглядев окна спального вагона.

— Вы, пожалуй, правы, — поддакнул Пуаро.

— Будем надеяться, что вас не застигнут заносы в Таврских горах.

— А такое возможно?

— Вполне. Правда, в этом году бог миловал.

— Что ж, будем надеяться на лучшее, — сказал Пуаро. — Какие сводки погоды из Европы, плохие?

— Очень. На Балканах выпало много снега.

— В Германии, как мне говорили, тоже.

— Eh bien [3] Ну что ж. , — чувствуя, что надвигается новая пауза, поспешно сказал лейтенант Дюбоск, — завтра вечером в семь сорок вы будете в Константинополе.

— Да, — сказал мсье Пуаро и, из последних сил стараясь поддержать разговор, добавил: — Мне рассказывали, что Святая София поразительно красива.

— Видимо, просто великолепна.